Шрифт:
– Аркадий Борисович!
Карманов, уже готовясь подцепить под руку даму в черной кружевной блузке, оглянулся и с удивлением уставился на Посохина.
– Вы кто?
– Полиция. Но не Майами. Майор Посохин. Хотелось бы с вами побеседовать.
– О чем?
– О вашей подруге.
– Какой еще подруге?
– О покойной подруге.
– О Раисе, что ли?
Карманов со старческим отчаянием посмотрел вслед стройной даме в черной кружевной блузке, удалявшейся от них по главной аллее кладбища.
– У вас есть и другие покойные подруги? – с наигранным удивлением спросил его майор.
– Хватит Ваньку валять! Что вам надо? – не на шутку рассердился Карманов, с трудом отрывая взгляд от обтянутого черной юбкой крутого зада. У Аркадия Борисовича даже щеки покраснели. Он стал похож на синьора Помидора из советского мультика про Чипполино.
«Стоп! А тот мультфильм не черно-белый? – вдруг мелькнуло в голове у Посохина. – Надо будет проверить».
– Извините! – Майор виновато улыбнулся. – Тема у нас действительно серьезная и шутки в сторону. Когда вы видели госпожу Квасову в последний раз? Вопрос тривиальный, но без него никак нельзя. Давайте с вами присядем вон на ту удобную скамеечку.
Посохин потянул Карманова к деревянной лавочке возле ближайшей из могил.
– Присядьте, пожалуйста. Будьте любезны.
Карманов вырвал свою руку из крепче и крепче сжимавших ее пальцев майора.
– Что вы меня тащите?! Я отлично все слышал.
Он подошел к лавочке, поддернул на коленях брюки и сел, закинув ногу на ногу.
– Допрашивайте! О чем вы там хотели говорить?
Посохин садиться не стал.
– Меня интересует, когда вы видели в последний раз Квасову Раису Николаевну? – спросил он, нависая над Кармановым.
– В последний раз? – переспросил тот, отворачиваясь от полицейского. – В понедельник. В позапрошлый понедельник.
Карманов исподлобья глянул на майора. Он не был испуган. Высокомерный москвич был раздражен.
«Интересно, сорвется он на крик или не сорвется?» – мысленно задал себе вопрос Посохин.
– Где вы ее видели, Аркадий Борисович?
– На старом пляже.
– Когда? Часы, минуты.
– Точного времени не назову. Примерно в девять вечера. Было еще светло.
– Что вы там делали?
Карманов хмыкнул и покрутил головой.
– Отдыхали. Пили, закусывали. Говорили о прелестях жизни.
«Не сорвется, – решил про себя Посохин. – Хорошо подготовился или абсолютно ни при чем?».
– Кто еще там присутствовал?
– Мой Пятница. Табанин Васисуалий, – сострил Карманов, поправляя воротник рубашки. Майор не был записным книгочеем, но в каком произведении фигурирует персонаж с издевательским именем Васисуалий, он знал.
– И все? – спросил он сухо, выводя разговор из игривого русла.
– Еще был какой-то Васькин друг.
– Что за друг?
– Я его в первый раз видел. Васисуалий его Стасом называл. Высокий такой, с длинным носом. И наглый не в меру. Какое-то местное чмо.
– Фамилию не знаете?
– Не спрашивал.
– А где работает, тоже не спрашивали?
– Нет. Мне его работа как медведю укроп. Какой-нибудь скотник или сторож, судя по всему.
– Хорошо. Вы выпили, закусили и дальше? Кстати, Аркадий Борисович, Квасова много в тот вечер пила?
– С нами она выпила максимум граммов пятьдесят.
– Водки?
– Да. У нас была с собой только водка. Встретить светских львиц на бирючинском пляже мы не рассчитывали.
– Вы или другие мужчины ссорились с Квасовой во время трапезы?
– С чего нам ссориться? Мило побеседовали и разошлись.
– Вы ее домой проводили? Или вы ушли, а она осталась на пляже?
– Она осталась на пляже.
– Одна?
– Нет, с ней этот Васькин друг остался.
– Зачем?
– Пфу! Затем. Дураком не прикидывайтесь! Зачем мужик с бабой наедине остаются?
– А с чего это Стас взял, что гражданка Квасова ему, так сказать, даст?
– Не знаю. Она попенцией перед мужиками крутить крутила, но как только дело доходило до стыковки, сразу давала обратный ход.
– Что, до соития у вас так с ней дело ни разу и не дошло?
– Не было у нас ничего! – вспылил неожиданно Карманов. – Никакого секса у меня с ней не было! И раньше не было и в тот день не было!
Посохину показалось, что толстяк не врет. В голосе Карманова прозвучало не только раздражение, но и досада. Ему, видно, в самом деле, не удалось переспать с гражданкой Квасовой, несмотря на все усилия.