– Надо было уазик брать.

– Ага, чтобы нас за версту было видно.

– Как будто народ не знает, кто на «Рено» под этим номером разъезжает.

– Татариновы вряд ли знают.

Автомобиль клюнул носом. Посохин сбросил скорость.

– Блинов стопка! Я же говорил! И дальний свет включать нельзя. Хотя бы щебнем ямы засыпали, администраторы хреновы. Наберут родни, а потом работать некому.

– Где остановимся, шеф?

Старший лейтенант подобным образом начинал обращаться к Посохину, только когда им овладевал охотничий азарт. Майор это знал. Если эмоции не перехлестывают через край, считал он, это хорошее подспорье в работе. Особенно при нехватке опыта. Что касается обращения «шеф», то Посохин не находил его фамильярным.

– Вон, у той вишни тормознем. Дальше не стоит ехать. Дверью не хлопай.

– Есть не хлопать.

Майор заглушил двигатель.

– Ключ, на всякий случай, я оставляю. Видишь, куда кладу? Но только попробуй при погоне поцарапать моего серого ослика.

– Шеф, преступник все оплатит.

– Ага, пошути у меня, Ходжа Насреддин.

Кто такой Ходжа Насреддин старший лейтенант не знал – он окончил российскую школу, а не советскую как Посохин, – но виду, что ему не знакомо имя легендарного узбекского острослова не подал.

Полицейские вышли из машины и направились к дому Татариновых.

– Хорошо, что на улице ни один фонарь не горит, – заметил Жарких.

– Кому хорошо? А если догонять придется? Собака у них есть? – негромко спросил Посохин.

– Нет.

– Точно?

– Банщиков сказал, что нет.

– Перелезаем через забор, если у них закрыто. Территория вокруг дома должна быть под твоим контролем. Я – внутрь. Все пойдет нормально – один раз стукну через пару минут в окошко, тогда и присоединишься ко мне. Стукну три раза – оставайся на месте и бди. Если сигнала не будет, что делать знаешь.

– Понял.

Калитка Татариновых оказалась запертой, но свет в доме горел. Майор показал Жарких на забор. Тот легко перемахнул через двухметровую ограду и затаился во дворе. Посохин ухватился за доски и, подтянувшись, перебросил одну ногу за другой через край забора. Неловко спрыгнув вниз, он тихо выругался:

– Черт, кажется, коленку ободрал. Разъелся начальничек. Может, уже килограммов сто будет.

Он хлопнул старшего лейтенанта по плечу.

– Пошел!

Жарких, пригнувшись, побежал к дому. Когда старший лейтенант притаился у стены, Посохин выпрямился и неторопливо направился к веранде. Жарких нырнул за угол.

Дверь в дом тоже оказалась закрыта. Посохин пожалел, что не захотел тревожить участкового.

Майор два раза аккуратно постучал в стекло. На веранде загорелся свет.

– Кто там еще? – раздался за дверью женский голос.

– Елена Владимировна, добрый вечер! Я майор Посохин из уголовного розыска. Нужна ваша помощь.

– Чего еще?

– Нам понятые нужны.

– Кто?

– Понятые. Вот мое удостоверение.

Клацнул замок и дверь приоткрылась. Посохин протянул вперед руку с корочкой, одновременно вставив незаметно ногу в дверной проем.

Женщина в дверях, прищурившись, пробежала глазами по документу.

– Можно? – почти по-свойски спросил Посохин.

Женщина отступила на шаг.

– Что вы хотели?

– Ваш сын дома?

– Дома, – немного растерявшись, ответила женщина.

– Мне нужно с ним поговорить.

– Зачем?

– По имеющимся у нас сведениям, ему вчера звонил по телефону один человек, который нас очень интересует.

– А…

– Простите, что так поздно, но обстоятельства вынуждают. Вы не могли бы позвать Андрея сюда, но не говорите, кто к нему пришел. Просто, скажите, что кто-то, мол, из твоих пацанов приперся. Не волнуйтесь. С Андреем все в порядке. Идите.

Женщина нерешительно развернулась.

Посохин выключил свет и стал за приоткрытую дверь, ведущую в комнаты. Было слышно, как там кто-то разговаривает.

На веранде раздались шаги.

– Эй, ты где?

Голос был почти мальчишеский.

Посохин вышел из-за двери и, дернув на себя невысокого паренька, тут же ее захлопнул.

– Тихо, – прошептал майор, прижимая подростка к стене. – Уголовный розыск. С кем ты вчера разговаривал по телефону в одиннадцать часов вечера?

– Я… не помню.

– С Бураковым? Ну?! Отвечай!

Посохин слегка надавил подростку на грудь. Паренек кхекнул. Майор погладил его по голове.

– Не тяни, малыш. Раньше сядешь – раньше выйдешь.

Посохин почувствовал, как у паренька зачастило сердце.

– Смелей, Андрюха!

– С Таганковым. Лехой, – с трудом выдавил из себя подросток.

– А с Бураковым не разговаривал?

– Вчера нет.

– Когда звонил Таганков?

– Минут пять двенадцатого.

– Верно. О чем говорили?