Шрифт:
– Еще что можете о нем сказать? Одежда, рост.
– Одет он был во что-то темное. Точнее не скажу. Рост? Высокий. Мне как-то так показалось. Хотя он сидел.
– Голос его не слышали?
– Нет.
– Как они сидели?
– Квасова стояла. В руке у нее был пластиковый стаканчик. А остальные сидели. Тот, кого я не разглядел, сидел справа. Карманов в центре, а Табанин слева. Посередине на траве что-то у них было постелено, и стояла бутылка водки и еще стаканчики. Жратва еще какая-то, кажется, там лежала у них. Колбасой копченой пахло сильно.
– Квасова одета была?
– Да, одетая. Халат на ней был махровый. Короткий такой, с поясом.
– Какого цвета?
– Белый.
– Угу. Вещи Квасовой мы нашли. На ней действительно в тот вечер был белый халат. Что произошло потом?
– Я вернулся к лодке, сполоснул сапоги и пошел домой.
– Через пляж?
– Нет, через рощу. Если бы я пошел через пляж, они бы меня увидели.
– А вы этого не хотели?
– Нет.
– Я понимаю. По пути никого не встретили?
– Нет. Не видел никого. А! – встрепенулся Смазнев. – Только сейчас вспомнил. Не знаю, нужно вам это или нет…
– Говорите, говорите. Каждая мелочь важна.
– Там дальше, когда я пошел через рощу, в кустах велик заметил спрятанный. Наверное, того мужика третьего. Я никогда не видел, чтобы Карманов или Васька на велосипеде ездили.
– Что за велик?
– Черный, с фарой. Советский еще, кое-где покарябанный слегка. С багажником. «Ласточка». На раме впереди значок такой.
– Место, где велосипед видели, сможете показать?
– Без проблем.
– Не помните, в тот вечер на лужке возле пляжа скотина паслась какая-нибудь?
– Да. Ваньки Дрына две телки и бычок.
– Спасибо, Алексей! Мы вас потом еще вызовем, если следователю понадобитесь, хорошо?
– Ладно, чего уж. Надо так надо.
– Посмотрите, все ли верно я записал? – Посохин развернул лежавший на столе лист бумаги и подвинул его Смазневу.
Алексей поднялся со стула и, чуть наклонившись, стал читать, водя головой слева направо.
– Все правильно.
Смазнев вопросительно посмотрел на майора.
– Спасибо за помощь. До свидания! – Посохин встал и протянул мужчине руку.
Алексей осторожно ее пожал и улыбнулся.
– А Зинка мне уже сумку собрала. Я ее у дежурного оставил. Моя даже поплакала, когда я к вам отправился. Умеют же бабы из мухи слона делать.
Смазнев вышел из кабинета.
Майор достал из верхнего ящика стола мобильный телефон и набрал номер.
– Жарких, вы там с кражей скутера еще не закончили?.. Ладно, закругляйся. Пусть этим делом Кукушкин самостоятельно занимается. Хватит его нянчить. А ты найди шофера такси. Фамилию помнишь?.. Да. Узнай во сколько он забрал Карманова и его дружка из дома, когда привез в кафе и когда отвез домой. Спроси, в каком состоянии они были, о чем говорили. Давай в темпе. Потом заедешь к Смазневым, возьмешь Алексея и на старый пляж смотаешься. Хорошенько осмотри то место, где он велик видел. Может, чего найдешь… Какой, какой! Он тебе расскажет какой. Если буду нужен, я в «Магистрали».
Владельцем придорожного кафе «Магистраль» был Карен Маратович Манукян, поселившийся в Бирючинске в конце восьмидесятых. Начинал он свою предпринимательскую деятельность с крошечной сапожной мастерской, а несколько лет назад купил разорившийся магазинчик и переоборудовал его в шашлычную.
Новому заведению Карен Маратович дал броское название «Магистраль», поскольку его трудовая биография начиналась на строительстве БАМа. То время он считал самым счастливым в своей жизни. Там, на стройке, он познакомился со своей будущей женой и приобрел верных друзей.
– А как надо было назвать? «У дяди Карена»? – спрашивал Манукян проезжающих, когда те интересовались, почему его кафе носит столь необычное для здешних мест название. – Я не такой самолюбивый. Или, может, «Ереван»? Я этот великий город только издалека видел, а с его мэром даже знаком не был. Мне Байкало-Амурская Магистраль закалку дала. Человеком сделала. Я же в двадцать лет полным бараном был. Слово «магистраль» для меня как отблеск путеводной звезды. Пусть оно теперь всем на крыше моего ресторана светит! И пусть ко мне на огонек все хорошие люди съезжаются и с аппетитом кушают!
У Посохина с хозяином «Магистрали» были добрые отношения. В отличие от большинства местных бизнесменов Карен Маратович чтил не только уголовный, но и административный кодекс.
– Здравствуй, Паша! Как поживаешь, дорогой? – Манукян двумя руками пожал широкую ладонь Посохина.
– Служим, Карен Маратович.
– Сколько раз тебя просил, не надо отчества. Я же старше тебя всего на десять лет! Или пусть даже чуть-чуть больше.
– Хорошо, хорошо.
– Ты только обещаешь! Пройдет месяц, и ты опять начнешь меня Маратовичем крестить. Поешь, дорогой?