– Прочтите, – я протянула ей листок из блокнота, исписанный мелким красивым почерком Андрея.

Старушка затрясла головой, отодвигаясь.

– Пожалуйста. Прочтите. Тогда вы всё поймёте.

Она вытащила из кармана цветастого застиранного, но чистого халата очки и начала читать. Потом мы сидели с ней вдвоём и молча вспоминали того, кого мы любили и потеряли. И я снова дала себе слово, что найду убийцу Андрея. Такой, как Андрей, должен был жить, чтобы приносить в этот жестокий мир тепло и счастье.

– Баба Настя, я понимаю, вам тяжело говорить об этом, но я вынуждена просить вас о помощи. Я должна найти того, кто это сделал.

– Но, наверно, милиция… Или как там это называется…

– Ваша милиция ничего не будет делать, – перебила её я. – Она предпримет несколько шагов для отвода глаз, потом закроет дело. Я уже была свидетельницей тому, как один из них, который был приставлен, чтобы охранять тело, пропустил меня за сотню баксов.

Баба Лиза покачала головой.

– Ты видела Андрея? – её голос дрогнул, она тоже не могла произнести слова «труп» или «тело». Для неё он оставался живым.

– Да.

– Он… хотя бы не мучился?

– Надеюсь, что нет.

– Хорошо, хоть не мучился! – Баба Настя всё-таки заплакала. – Ну понять не могу. За что? За что?

– Вот это я и хочу выяснить. Вы не знаете, что Андрей делал в музее?

– Конечно, знаю, – Баба Настя покачала головой. Мой-то, Саша, в этот день по графику был выходной, но Тимур попросил его поменяться. Ему куда-то надо было. А мы уже на дачу собрались ехать. Вот Андрей и сказал, что подежурит за него. Ему нравилось там бывать. Дом притягивал его. Хотя мой старик говорил, что там какие-то нехорошие вещи творятся по ночам. Будто бы в полночь слышится шум подъезжающей кареты. А ещё он видел, как сам собой зажигался свет. Он, вообще, боялся этого дома, как огня.

Я вспомнила, как на столе задрожала чашка, и куда-то исчез план, который я нашла. Руки покрылись мурашками.

Мелодия Элтона Джона ворвалась в наш разговор. Я вздрогнула от неожиданности. Мелодия звонка Андрюшкиного телефона. На тумбочке у двери мелькал экран его нокиевского телефона. Я подошла и быстро схватила трубку.

– Да, алло.

– Кто говорит? – спросил мужской молодой голос.

– Элоиза, – машинально ответила я, думая, что это кто-то из знакомых Андрея.

– Имей в виду, что тебе не стоит лезть в это дело, если хочешь ещё пожить. Уж больно ты любопытна. Чем быстрее ты уедешь отсюда и обо всём забудешь, тем лучше!

Звонивший дал отбой. Его номер, конечно, не определился. Баба Настя испуганно смотрела на меня.

– Кто звонил?

– Ошиблись, – соврала я, пытаясь унять дрожь в коленках, понимая, что звонил убийца. Впервые в жизни, я получила предупреждение.

Я крутила в руках гладкий черный слайдер. Вероятно, Андрей забыл его дома, когда пошел на это роковое дежурство.

– Я возьму этот телефон. Мне нужно выяснить с кем он общался последнее время. Потом, если не возражаете, передам его следователю.

– Хорошо, – кивнула баба Настя.

Я напряжённо думала. Мне не понравилось, что Тимур отказался от дежурства. Это была первая зацепка.

– А этот Тимур не говорил, почему он не может дежурить?

– Кажется, сказал, что плохо себя чувствует. Точно не помню. Тогда это казалось не важным.

Я кивнула и вошла в меню «Нокии», чтобы просмотреть последние вызовы, но не нашла ничего странного. Никаких поздних и неожиданных звонков. Хотя, вполне, возможно, убийца звонил с телефона с антиопределителем, как это было сейчас, и его звонок не остался в памяти.

В дверь квартиры позвонили, и баба Настя тяжело поднялась с дивана.

– Пожалуйста, если это милиция, не говорите никому о мобильном и о нашем разговоре.

Я бросила телефон в свою сумку и спрятала письмо Андрея в карман джинсов. Но это оказалась Варька, которая вернулась из института. Мы столкнулись с ней в коридоре, она посмотрела на меня так, словно я была виновата в том, что Андрея убили.

Я выскочила из дома, не в силах больше справляться с ощущением безнадёжности, которое нахлынуло на меня в доме, где он жил. Он больше никогда не войдёт в квартиру, не улыбнётся тем, кто его любит, не сядет на своё место у окна. Я шла, не понимая, куда иду и зачем, настолько боль поглотила все мои чувства. На языке крутился один единственный вопрос: За что?

Песня Элтона Джона заставила меня встрепенуться на кровати. Задремала и не сразу поняла, в чём дело, пока не увидела мигающий дисплей мобильного телефона на тумбочке. Так и почудилось, что Андрей где-то здесь, сейчас выйдет из ванной и скажет своим хрипловатым голосом «алло». Сколько раз слышала эту мелодию, когда ему звонили его ученики, его друзья, просто знакомые. И вот сейчас тот, кто звонит, очевидно не знает, что Андрея больше нет.

Взяла в руки телефон и увидела надпись «Эмиль». Сердце сжалось в комочек – школьный друг Андрея. И я должна ему сказать… Должна. Иначе, зачем, я взяла себе его телефон, как не для того, чтобы, общаясь с его знакомыми, напасть на след убийцы?