После того как с одного из окон здания была сдернута силовая защита, на экране монитора дежурного оператора должна была загореться предупреждающая надпись. Пока разберутся, где произошло несанкционированное проникновение, пока объявят тревогу, пока бросятся на поиски взломщика, пройдет какое-то время. Этого времени вполне должно хватить для того, чтобы Клановый Боец успел выполнить задачу и преспокойно покинуть место действия, не вступая в боевое столкновение с охраной.

Стоя на подоконнике, Ульварин внимательно осмотрел помещение. Призрачного света ночных светил было достаточно для чувствительных эльфийских глаз, чтобы не упустить самой незначительной детали. Ага, вот оно, искомое, а именно огромная кровать, на которой вольготно, не мешая друг другу, раскинулись два обнаженных тела, принадлежащих, без всякого сомнения, представителям лесного народа. Одно было мощное мужское, другое – хрупкое женское. Несмотря на распахнутые окна, нос Ульварина уловил слабый запах женских духов, смешанный с более выраженным запахом мужского пота.

Рядом с большой кроватью в пределах досягаемости руки эльфийки стояла детская кроватка. В ней мерно посапывал младенец. Как ни странно, сладкий молочный дух, исходящий от тельца ребенка, целиком и полностью доминировал в помещении спальни, перебивая все прочие запахи.

«Вот и здорово, – подумал Ульварин, – все семейство в сборе, значит, моим потомкам не придется впоследствии гоняться за повзрослевшим ублюдком».

Отработанным движением признанного мастера Клановый Боец метнул две стальные звездочки. Первая попала точно между глаз спящего Гаэни, погрузившись в мозг предателя примерно на три четверти. Вторая практически перерубила тонюсенькую шейку его годовалого сына, пресекая на корню наследственную линию опального принца.

Отец и сын умерли практически одновременно. Лишать жизни принцессу Ульварин не собирался – он вовсе не был жестоким кровожадным монстром. Убийство младенца в данной ситуации было вполне оправданной акцией, поскольку появление в будущем неожиданного претендента на пост арана клана Дубовых Листьев могло привести не только к внутриклановой бойне между его сторонниками и противниками, но и к чудовищному конфликту между кланами Дубовых Листьев и Плакучей Ивы.

Выполнив миссию, Ульварин мог преспокойно удалиться, но долг официального палача клана требовал от него последнего ритуального действа. Он беззвучно соскочил с подоконника, черной молнией приблизился к бездыханному телу Гаэни. Легкий удар сложенными щепотью пальцами правой руки в область солнечного сплетения – и, проникнув в грудную полость, ловкая рука убийцы нащупала еще горячее сердце жертвы. Рывок, и брызжущий кровью кусок плоти предателя летит на пол спальни.

Спящая принцесса, вопреки расхожему утверждению о том, что матери мгновенно реагируют на смерть любимого чада, сладко зачмокала губами и, не просыпаясь, перевернулась на другой бок.

Ульварин наспех вытер выпачканную в крови руку о драгоценную ткань покрывала, скомканного и сдвинутого на самый дальний край гигантской кровати. Теперь пора уносить ноги. Указательным пальцем правой руки эльф легонько прикоснулся к рубину перстня, украшавшего безымянный палец его левой руки, и произнес негромко:

– Дело сделано. Вытаскивайте меня отсюда!

Ему никто не ответил, но прямо перед эльфом в воздухе появилось едва заметное даже во мраке спальни зеленоватое свечение. Очень быстро, наращивая интенсивность, свечение трансформировалось в четко очерченный овал трехметровой высоты, и вскоре Ульварин мог различить за полыхающим изумрудной зеленью барьером портального перехода обоих своих соратников. Друиды стояли в напряженных позах, вытянув руки в его сторону. Парни отдавали все силы, чтобы побыстрее активировать субпространственные врата, и это у них неплохо получалось.

В ожидании момента, когда врата полностью распахнутся, Ульварин сверился со своим внутренним хронометром и с удовлетворением отметил, что с момента отключения силового поля прошло не более десяти секунд. «Надо же, сколько всего полезного можно сделать за столь короткий срок», – подумал он и приготовился шагнуть навстречу товарищам.

Однако этому не дано было случиться. Распахнувшийся портальный переход, к неописуемому огорчению эльфа, неожиданно захлопнулся перед его носом. Это означало, что друиды-стражники успели засечь канал перехода и предприняли все возможные меры для его нейтрализации. Теперь очередь за Клановыми Бойцами Плакучей Ивы, и нейтрализации подвергнется сам виновник ночного переполоха.

«Только бы не попасть живым к клановым мастерам заплечных дел, – промелькнула в голове паническая мысль. Ульварин на всякий случай проверил языком, на месте ли капсула с ядом, которую непосредственно перед заданием вмонтировал ему в зуб один из друидов, и успокоился: – Не успеют».

Однако, несмотря на подобные мысли, Клановый Боец Дубовых Листьев даже в столь безвыходной ситуации вовсе не собирался раньше времени расставаться со своей еще очень молодой по меркам долгоживущих эльфов жизнью. Он был готов сражаться до конца, а самое главное, он верил в себя и в то, что он в состоянии выпутаться даже из столь сложной ситуации.

Окинув прощальным взглядом помещение спальни, Ульварин вскочил на подоконник и по надежному стеблю плюща устремился на крышу здания. Расчет его был прост – взобраться повыше, хорошенько осмотреться и, выбрав наиболее подходящий путь для отступления, попытаться удрать от команды преследователей.

Беглец стоял на коньке крыши, когда окрестности озарило ярким призрачным светом фотонной люстры. Удерживаемый антигравитационным полем на высоте полусотни метров невыносимо яркий шар тут же превратил все вокруг в черно-белое очень контрастное кино. Сюрреалистическая картина происходящего напоминала восход дневного светила на одной из лун Лады.