Ненавистные водяные капли перестали срываться с носика крана – похоже, сантехники здесь были ни при чем, кто-то просто-напросто не закрутил должным образом вентиль. Ульварин внимательно прислушался к внутренним ощущениям и с удовлетворением отметил, что головная боль понемногу отступает, циркуляция крови в организме восстанавливается, энергетика астрального тела приобретает былую насыщенность и объем. Ощутив кончиком языка пустоту на месте зуба, в который была вмонтирована ампула со смертельным ядом, эльф, как ни странно, совершенно не расстроился, поскольку сразу же после того, как пришел в себя, понял, что находится где угодно, только не в лапах живодеров Плакучей Ивы. Столь гуманное отношение к пленнику вовсе не свойственно представителям лесного народа, тем более в отношении Кланового Бойца враждебной группировки. После сокрушительного удара парализующего разряда станнера Ульварин сразу же отключился и не мог знать о том, что, по сути, был спасен от верной гибели полицейским патрулем, оказавшимся совершенно случайно рядом с виллой опального принца клана Дубовых Листьев. Потерпевшая полное фиаско охрана была готова рыть носом землю, чтобы сохранить остатки своего реноме славных воинов. Поэтому, поймав наглеца, умудрившегося у них под носом отправить в Благословенные Леса Отдохновения самого зятя арана Плакучей Ивы вместе с будущим наследником престола, они постарались бы отыграться на нем по полной программе. Так или иначе, Ульварин сообразил, что лютая смерть от руки придворного палача противоборствующего клана ему пока не грозит. Поэтому он уютно закутался в одеяло, повернулся лицом к стене и совсем скоро мерно посапывал с блаженной улыбкой на лице…

Целую неделю заключенного держали под замком. В его камеру всего один раз зашел молодой человек с нашивками младшего советника юстиции. В двух словах чиновник прокуратуры туманно объяснил Ульварину, что тот находится в следственной тюрьме Исидоры – столицы Лады, задержан он с целью установления личности и подробностей некоторых обстоятельств его пребывания в этом мире. Он также уведомил эльфа о том, что какое-то время Ульварину для его же пользы придется посидеть в одиночной камере. На прощание он великодушно разрешил заключенному пользоваться тюремной библиотекой.

Семь дней ожидания тянулись мучительно долго. Эльф никак не мог понять, для какой надобности его содержат в камере, кормят, раз в день выводят в сопровождении молчаливого огра на одиночную прогулку вместо того, чтобы сразу же зачитать все пункты обвинения и передать в руки следственных органов или сплавить потихоньку боевикам Плакучей Ивы. О том, что с некоторыми высокопоставленными чинами имперской полиции можно вполне договориться, небесплатно, разумеется, Ульварин знал не понаслышке. Сам время от времени подъезжал к воротам таких же тюрем, чтобы вызволить ненароком угодившего туда товарища или забрать врага для того, чтобы передать в лапы клановым костоломам. Поэтому нельзя исключать вероятность того, что в данный момент между ответственными чиновниками прокуратуры и представителями одного, а может быть, обоих заинтересованных кланов идет негласный торг за его голову, и ему совсем скоро предстоит узнать, какая сторона выиграет этот противоестественный аукцион. Ульварин особенно не надеялся на то, что руководство родного клана не поскупится и отвалит за рядового Кланового Бойца больше, чем клан Плакучей Ивы за убийцу малолетнего престолонаследника и зятя правящего арана. Как ни странно, но томящегося в ожидании узника больше всего интересовал не вопрос о собственной судьбе, а размер суммы, которую отсыплют за его голову братья-эльфы.

На восьмой день пребывания Ульварина в камере предварительного заключения металлическая щеколда лязгнула с характерным звуком, дверь распахнулась, и на пороге нарисовался все тот же неразговорчивый огр, в компании которого заключенный совершал свои ежедневные получасовые променады по внутреннему тюремному дворику. Поначалу Ульварин очень удивился, поскольку по его внутренним часам до очередной прогулки было никак не меньше двух часов, но, поймав на себе сочувственный взгляд молчаливого гиганта, очень быстро сообразил, что сегодняшний их совместный моцион вряд ли состоится. Кажется, настала пора покинуть гостеприимные стены следственной тюрьмы Исидоры, впрочем, как и саму Ладу. В любом случае дорога ему теперь на древний Ассерф – мир, который пришельцы-люди окрестили Новым Эльдорадо, поскольку независимо от результатов торга, его для начала представят арану либо Дубовых Листьев, либо Плакучей Ивы. В первом случае для того, чтобы поблагодарить и наградить какой-нибудь драгоценной побрякушкой, а во втором… не хочется даже думать о том, что ждет его во время встречи с огорченным дедом, потерявшим любимого внука.

«Ничего, – следуя по узкому тюремному коридору, решил для себя Ульварин, – я – Клановый Боец Дубовых Листьев и вызвался выполнить опасное задание добровольно, без принуждения с чьей-либо стороны. Сам виноват в том, что прозевал появление полицейского патруля и не успел принять яд, теперь, вполне возможно, придется стойко выдерживать пытки палача, а потом принять смерть как бесценный дар».

Его привели в кабинет начальника следственной тюрьмы. Однако вместо усатого крепыша среднего возраста, коего Ульварин видел пару раз мельком во время своих прогулок и со слов конвоира знал о том, что это начальник тюрьмы, за столом восседал сухощавый широкоплечий молодой человек в форме поручика интендантской службы. Офицер поднялся со своего места, прихрамывая и опираясь на щегольскую трость с рукояткой в виде головы дракона, вышел из-за стола. Покосился на свою правую ногу и пробормотал:

– На Юте зацепило, будь оно неладно, ногу по колено оттяпало. Процесс регенерации еще не завершен, поэтому приходится ходить с палочкой. – Затем он взял трость в левую руку, правую протянул вошедшему для приветствия и, дружелюбно глядя на эльфа, представился: – Данай Шелест. Имею к вам конфиденциальное предложение. Если не возражаете, поговорим в парке, что рядом с тюремным комплексом…

К несказанному удивлению эльфа, их запросто, без излишних формальностей и утомительной чиновничьей волокиты выпустили из ворот тюрьмы. Парочка не торопясь двинулась по мощенной крупными блоками известняка дорожке. Вместо того чтобы сразу же взять быка за рога и перейти прямо к сути дела, поручик начал увлеченно рассказывать об армейском житье-бытье, а также о том, как по собственной глупости умудрился потерять ногу. Он увлекся до такой степени, что и сам не заметил, как его попутчик начал потихоньку отставать, заходя ему за спину.

«Вот чудило! – размышлял Ульварин. – Сразу видно, из интендантов – никакого понятия о технике безопасности. Самонадеянный пацан – получил погоны поручика и возомнил себя едва ли не богом войны. Что же мне с тобой делать, юноша?»

Очутившись за воротами тюрьмы, смышленый эльф тут же понял, что второго такого шанса сбежать из-под стражи у него больше не появится. А что? Убрать этого лопуха не составит ни малейшего труда. Замаскировать тело где-нибудь под кусточком и как можно быстрее рвать отсюда когти. Пока их хватятся, есть шанс, захватив гравиплан, добраться до одной из явочных квартир, сообщить своим и залечь в ожидании команды спасателей. Ульварин с сожалением потер безымянный палец, точнее, то место, где еще совсем недавно находилось коммуникационное устройство в виде кольца – будь оно при нем сейчас, друиды обязательно пришли бы ему на помощь. Эльф еще раз покосился на беззащитную спину имперского офицера и с долей непонятного для себя сожаления подумал:

«А все-таки жаль парнишку. Однако сам виноват – коли до сих пор не научился опасаться первого встречного, значит, не жилец на этом свете».

После недолгих колебаний Ульварин принял окончательное решение и сразу же начал действовать – четко, целеустремленно, именно так, как подобает действовать в критической ситуации всякому Клановому Бойцу. Удар сжатой в щепоть пятерней был нацелен точно в основание черепа человека. Смерть Даная Шелеста должна была наступить быстро, а главное, практически безболезненно, поскольку в результате подобного удара наступает мгновенное отключение головного мозга, жертва как бы засыпает, чтобы уже никогда не проснуться.