На следующий день революционный подъем охватывает весь город, участники новых демонстраций несут национальные флаги, обагренные кровью убитых полицией товарищей. Демонстранты требуют отставки Балагера и проведения свободных выборов. В северных районах Доминиканской Республики начинается мятеж в армии: военные настаивают на изгнании из страны братьев генералиссимуса. Образуется демократическая партия «Революционное движение 14 июля».

Балагер посылает каблограмму с требованием немедленного вмешательства Соединенных Штатов. Американский крейсер «Литтл Рок» и три эсминца бросают якорь возле порта Сьюдад-Трухильо, направив дула орудий на город. 1800 солдат американской пехоты на крейсере ожидают приказа вступить в столицу.

Агентство ФПА передает, что США решатся на «непосредственную интервенцию в Доминиканскую Республику, если братья Трухильо совершат государственный переворот при поддержке армии».

Балагер объявляет военное положение, его декрет написан характерным для Трухильо стилем:

«Временно отменяются все права людей, за исключением права на жизнь».

— Что сделать, чтобы спасти это последнее право? — ежечасно твердят доминиканские радиовещательные станции. — Надо хранить полное спокойствие, не выходить из домов, доверять правительству Балагера.

Чтобы успокоить население, правительство издает декрет об изгнании из страны двух членов семьи убитого диктатора: Педро и Хосе Луиса Трухильо, советников доминиканской делегации в ООН. Доминиканский конгресс возвращает столице старое название — Санто-Доминго, присвоенное ей еще братом Христофора Колумба Бартоломео и измененное в 1936 году в честь диктатора на Сьюдад-Трухильо (город Трухильо). Однако эти меры не удовлетворяют доминиканцев: они протестуют против вмешательства Соединенных Штатов. Одновременно Куба подает в Совет Безопасности жалобу на США за «вооруженное вмешательство в дела Доминиканской Республики».

Трудно обвинить в излишней лояльности по отношению к госдепартаменту специального корреспондента «Нью-Йорк Таймс» Шульца, который пишет в своей газете:

«Вмешательство США связано с решением, принятым президентом Кеннеди в мае этого года после убийства генералиссимуса Трухильо. Кеннеди тогда пришел к выводу о том, что ни в коем случае нельзя допустить создания в Доминиканской Республике революционной ситуации, в результате которой власть могли бы захватить крайне левые элементы, сочувствующие премьеру Кубы Фиделю Кастро».

«Все надеялись, — сообщает спустя несколько дней «Нью-Йорк Таймс», — что времена открытой и односторонней интервенции морской пехоты США уже принадлежат прошлому…» Но надежды эти оказались преждевременными.

Газета «Дейли Ньюс» пошла дальше в разоблачении реакционных американских кругов, написав безо всяких оговорок:

«Нам всегда казалось бесспорным, что Трухильо никогда не представлял опасности для Соединенных Штатов, в то время как коммунизм Фиделя Кастро на Кубе представляет такую угрозу и к тому же для всего западного полушария. Только с помощью тотальной блокады с моря и воздуха Соединенные Штаты получат реальную возможность уничтожить коммунизм на этом острове». О существовании такого плана пишет также реакционный орган «Панама Америкэн».

Братья Трухильо оказались в весьма шатком положении: их пребывание в Республике могло вызвать революцию. И вскоре в Форт-Лодердейле во Флориде приземляется самолет Пан-Американской авиакомпании с двадцатью девятью доминиканскими эмигрантами на борту; в их числе находятся Гектор и Арисменди Трухильо, девяностошестилетняя мать убитого диктатора (донья Хулия Молина Трухильо), несколько других членов знаменитого семейства и наиболее выдающиеся деятели свергнутого режима. Все они — миллионеры; Арисменди еще успел взять в доминиканском банке семь миллионов долларов, а Гектор Бьенвенидо — девяносто миллионов.

Тем временем Рафаэль Леонидас Трухильо-младший плывет на нагруженной несметными сокровищами роскошной яхте «Анхелита» к берегам Европы; в европейских и североамериканских банках на его счету лежит сумма в двести миллионов долларов.

Дружная семейка проявила беспокойство о судьбе обреченных на поругание останков «Отца, Спасителя, Благодетеля и Обновителя Родины». Набальзамированное тело диктатора в огромном ящике красного дерева на специально нанятом самолете «Пан-Ам» привезли на парижский аэродром Орли.

Наследники оставленных генералиссимусом миллиардов соорудили ему надгробный памятник ценой в двести тридцать тысяч новых франков. В последний путь абсолютного властелина Доминиканской Республики провожали только трое самых близких родственников: пятидесятидевятилетняя жена донья Мария, тридцатидвухлетний любимый сын Рафаэль Леонидас (Рамфис) и второй сын, двадцатидевятилетний Нети Трухильо.

А в это время из старинного собора Санто-Доминго был извлечен покоившийся возле останков Христофора Колумба прах неграмотного конокрада — отца генералиссимуса Трухильо.