«Креативный» Кульвец придумал простой эффективный способ расследования: «Кульвец ввел новый метод следствия, то есть так называемую "выстойку". Человек 100—150 сгоняли в одну комнату, всех их ставили лицом к стене и по несколько дней не разрешали садиться и спать до тех пор, пока арестованные не давали показаний», — рассказывал участник этого расследования Грицких (Дело Кульвеца, т. I, л.д. 142-143).

Трагичность и черная комичность расследования была в том, что можно было не тратить время на формальности — на расследование, проще было сразу расстрелять или выслать дальневосточных корейцев и китайцев, потому что всё равно не понимали их показаний. — «Еще хуже обстояло дело с допросом китайцев, корейцев и других национальностей. Большинство из этих национальностей не владели русским языком. Переводчиков не было, протоколы писались также без присутствия обвиняемых, так как они ничего не понимали» — рассказывал на следствии сотрудник НКВД Турлов.

Проблема возникла у Кульвеца с желанием убить больше людей, на эту тему он устроил в рапортах даже дискуссию со своим руководством: «Прошу Вас сообщить мне — почему из 260 человек имеется решение на 157 человек? Какое решение в отношении остальных 100 человек? Это для меня важно с точки зрения дальнейшего следствия. Меня очень огорчило, что из двух партий в 260 человек по первой категории (приговариваемых к расстрелу) идут только 157 человек. Прошу учесть, что в условиях Бодайбо большой контингент врагов, которым надо дать почувствовать силу Советской власти. Для этого выделяемая Вами норма первой категории — капля в море и не даст никаких результатов. Прошу Вас принципиально пересмотреть вопрос о лимите первой категории для Бодайбо».

Не исключаю, что сегодня какой-нибудь фанатичный сталинист, опираясь на пример Кульвеца, с горящими глазами скажет: «Вот видите — инициатива убийства максимального количества людей шла снизу, и Сталин здесь ни при чем, ведь видите — он был добрый, сокращал списки жертв к расстрелу», и такому спорщику совершенно бесполезно что-то объяснять.

После того, как Кульвец получил одобрение из Москвы на определенное количество убить с резолюциями членов Политбюро, он рапортует: «Только сегодня 10-го марта получил решение на 157 человек. Вырыли 4 ямы. Пришлось производить взрывные работы, из-за вечной мерзлоты. Для предстоящей операции выделил 6 человек. Буду приводить исполнение приговоров сам. Доверять никому не буду и нельзя. Пока все тихо. О результатах доложу».

В очередном рапорте эта мерзкая сволочь докладывает: «Чтобы не читали машинистки, пишу Вам не печатно. Операцию по решениям Тройки провел только на 115 человек, так как ямы приспособлены не более, чем под 100 человек». Это происходило всего 70 лет назад.

Маленький городок Бодайбо просто кишел «шпионами» многочисленных иностранных разведок — в нем было арестовано около 4 тысяч человек, из которых 948 человек было расстреляно, места захоронения которых не обнаружены до сих пор. У оставшихся в живых, у ссыльных это была только первая часть их жуткого приключения, — если они выживали в длительной второй — в зимней дороге, то начиналась третья, когда, например, в Алтае их встречал коллега Кульвеца — Г.Л. Биримбаум.

Как можно скорее расстрелять старательных преданных палачей подобных Кульвецу, Биримбауму и пр. — было необходимым условием, чтобы хоть как-то немного отмыть Советскую власть и коммунистическую партию от крови огромного количества невинных жертв, поэтому последующие действия Сталина весьма закономерны и предсказуемы. Арестованный в 1938 году Борис Кульвец в недоумении писал: «Заявляю еще раз и с этим умру, что работал я честно, не жалеючи себя, получил туберкулез, не гнушался никакой работой вплоть до того, что по приговорам из Иркутска сам же приводил их в исполнение и в неприспособленных районных условиях приходилось таскать на себе, я приходил с операции обмазанный кровью, но мое моральное угнетение я поднимал тем, что делал нужное и полезное дело Родине». Он, скорее всего, надеялся, что благодаря своей старательности совершит головокружительную карьеру, подобно своим «великим» землякам — братьям Берманам, подобно им — из Иркутска переедет в Москву.

И очередной раз возникает риторический вопрос — Кульвец, Биримбаум и тысячи подобных — преступники или нет?

Кстати, это место — Бодайбо является каким-то загадочным, гиблым в истории взаимоотношений евреев и русских. Здесь с 1861 года начал добывать золото известный еврейский российский банкир Евзель Гинцбург, затем к нему присоединились М. Мейер, М. Варшавер и В. Бок. Как отмечает КЕЭ о братьях Гинцбургах — «после 1892 года занимались почти исключительно золотопромышленностью», а наследник Евзеля Гораций Гинцбург был «основателем. Забайкальского, Миасского, Березовского, Алтайского и других товариществ» по добыче золота.

Ленские прииски давали иногда до 16 тонн золота в год. Но деньги на приисках делались не только на золоте, но и на рабочих: за счет их беспощадной эксплуатации, за счет монополии Гинцбургов на товары, транспорт, жильё — и таким образом большая часть заработанных рабочими денег шла к Гинцбургам. Пик эксплуатации и грабежа рабочих наступил при Альфреде Горациевиче Гинцбурге, когда в 1911 и 1912 годах рабочие стали протестовать, бастовать, требовать улучшения оплаты, жилищных условий и пр. Закончился этот протест привлечением российской армии в защиту интересов Гинцбургов и других акционеров — и расстрелом митингующих рабочих, когда погибло 270 человек и 250 было ранено. В 1938 году в этом месте случилась ещё большая трагедия.

Слава Богу — сегодня мирное время, и сегодня в Бодайбо русские рабочие успешно добывают золото для еврейского олигарха М. Прохорова, и то же самое делают русские рабочие сегодня в печально знаменитом Магадане для бриллиантового олигарха из Израиля Льва Леваева. В последние 150 лет происходит какой-то загадочный круговорот еврейской бизнес-элиты и политической элиты в истории России.

29 января 1938 года Н. Ежов издал приказ о репрессиях иранцев, осуждено 13297 чел., из них 2046 приговорены к расстрелу. 1 февраля 1938 года Ежов издал аналогичный приказ в отношении болгар и македонцев. 16 февраля 1938 года Ежов издал аналогичный приказ в отношении афганцев, осуждено 1557 чел., из них 366 приговорено к расстрелу.