На вопрос, поставленный в названии книги, следует дать ответ — репрессии проводили вместе: и троцкисты, в том числе и братья Берманы, и другие многочисленные подчиненные Сталина, которые и не являлись заговорщиками, как например А. Андреев или А. Микоян, и сам Сталин — в одних случаях обоснованно, а в других нет.

О положительных моментах для коммунистической партии чистки «верхов», особенно перед войной, уже отмечалось, но и тотальная чистка всего общества, кроме явной трагедии, имела и некоторые положительные эффекты: произошло повышение трудовой дисциплины, производительности труда, что не могло не отразиться на экономических показателях. Отдельно заострю внимание на ситуации с преступностью в обществе после периода репрессий: при численности населения СССР в 1940-м году — примерно 175 миллионов, в этом году в СССР при строгом учете было зафиксировано 6549 убийств, а в новейшую историю при правлении либерал-демократов, в «свободной России», сильно поредевшей после развала СССР до 142 миллионов, и при сомнительном учете преступлений в сторону уменьшения, ежегодно убивают примерно 60-70 тысяч людей и плюс 40-70 тысяч ежегодно пропадают бесследно, «без вести пропавшие», и около 40-50 тысяч погибают от наркотиков. Разницу видно? За 20 лет правления либерал-демократов при отсутствии репрессий, но за счет ослабления государственной власти и умышленной целенаправленной смены основополагающих человеческих ценностей в обществе, — людские потери в результате насилия оказались ещё больше — около 3-4 миллионов и плюс другие огромные демографические потери.

А ведь либерал-демократы объявляют наивысшей ценностью общества — человеческую жизнь, а на самом деле — они лицемерно творят у власти совсем обратное, о чем бесспорно свидетельствуют факты. Поэтому даже нет смысла задавать вопрос: когда фактически больше ценилась человеческая жизнь: в СССР после репрессий — с 1940 года по 1990-й или — голословно в «свободной» России с 1991 года при правлении Ельцина, Путина и Медведева?

И если задать вопрос — когда обычный гражданин чувствовал себя безопаснее и меньше переживал за жизнь своих детей: с 1940 года по 1990 или — с 1991 года при правлении Ельцина, Путина и Медведева? — То ответ здесь однозначный и не в пользу последних правителей России. В различных общественных системах по-разному срабатывают объективные законы человечества, в том числе и негативные, и есть разные технологии уничтожения людей.

Обратим внимание на другие последствия периода репрессий в 30-х годах. Ещё до нападения Японии на Дальнем Востоке летом 1938 года, ещё до позорной помощи Гитлеру ведущими западными странами в сентябре 1938 года (Мюнхенский сговор) и объявления его «человеком года» в 1938 году в США журналом «Тайм», 2 июня 1937 года состоялось ранее уже упомянутое выступление Сталина на расширенном заседании Военного Совета при наркоме обороны, в котором он подчеркнул следующее:

«Громадная страна, великолепные железные дороги, флот растет, производство хлеба растет. Это такой лакомый кусок для империалистических хищников, что он, этот кусок, обязывает быть бдительным. Судьба, история доверили этакое богатство, эту великолепную страну и великую страну, а мы оказались спящими, забыли, что этакое богатство, как наша страна, не может не вызвать жадности, алчности, зависти и желания захватить эту страну. Вот Германия первая серьёзно протягивает руку, Япония вторая». Этот фрагмент выступления много говорит о Сталине.

Обращаю внимание, — это не была публичная популистская речь Сталина, а в узком, «внутреннем круге», среди близких доверенных управленцев. И стоит обратить внимание, что эти слова Сталина актуальны и сегодня, и всегда. В этом смысле — радения Сталина о стране, соответственно и о народе в целом, в самом деле подходит оценка Сталина Гитлером: «Нельзя забывать, что коммунизм Сталина представляет собой новую форму русачества — в смысле возрождения Сталин — не что иное, как великоросс, наследник Ивана Грозного». Конечно, с большой натяжкой и многими поправками можно говорить о похожести Сталина на Ивана Грозного; Сталин, как очень убежденный марксист и большой романтик строил не великоросское государство, а советское интернациональное государство, такое интернациональное советское общество, где всё национальное многообразие сплачивалось единым воспитанием на единых ценностях и идеологией в одну национальность — советский человек. Но от процесса возрождения, усиления государства выигрывали все национальности страны, включая и самую многочисленную — русскую. В этой немалой доле Сталин был невольно и русский патриот — внутри понятия — патриот СССР.

В этой главе выше я отметил обоснованные тревожные высказывания Сталина до 1938 года, а после 1938 года — в 1939 году в разговоре с советским послом в Норвегии и Швеции А. Коллонтай он объяснял ей сложившуюся политическую обстановку с ещё большой тревогой: «Время "уговоров" и "переговоров" кончилось. Надо практически готовиться к отпору, к войне с Гитлером».

И в этом разговоре с Коллонтай, именно после масштабных репрессий троцкистов, им, расстреливающим ранее советских граждан за антисемитизм, впервые в его истории были сказаны следующие откровенные слова: «Сионизм, рвущийся к мировому господству, будет жестоко мстить нам за наши успехи и достижения. Он всё ещё рассматривает Россию как варварскую страну, как сырьевой придаток».

Теперь Сталин уже не повторял грозно свой постулат: «Антисемитизм — это худшая форма каннибализма».

Если высказывание Сталина о сионизме примерить к современной России, и даже если скромно промолчать про современные «успехи и достижения» и оставить только — «сырьевой придаток», то оно будет актуально и сегодня, хотя этот «сырьевой придаток» (или как выразился В.В. Путин — «сырьевая держава») уже во многом поглощен иностранными бизнесменами, потерял общенародную принадлежность.

И с учетом надвигающейся Второй мировой войны можно отметить ещё один эффект репрессий, особенно против троцкистов, — через полтора месяца после нападения гитлеровской Германии на СССР посол США в СССР Джозеф Э. Дэвис, внимательно наблюдая за обстановкой в СССР после начала войны написал:

«В России не было так называемой "внутренней агрессии", действовавшей согласовано с немецким верховным командованием. В 1939 году поход Гитлера на Прагу сопровождался активной военной поддержкой со стороны генлейновских организаций. То же самое можно сказать о гитлеровском вторжении в Норвегию. Но в России не оказалось судетских генлейнов, словацких тиссо, бельгийских дегрелей или норвежских квислингов.

Все это фигурировало на процессах 1937 и 1938 годов, на которых я присутствовал, лично следя за их ходом. Теперь совершенно ясно, что все процессы, чистки и ликвидации, которые в своё время казались такими суровыми и так шокировали весь мир, были частью решительного и энергичного усилия сталинского правительства предохранить себя не только от переворота изнутри, но и от нападения извне. Чистка навела порядок в стране и освободила её от измены».

Это важное наблюдение стороннего умного человека; хотя с его последней фразой можно не совсем согласиться, ибо некоторые остатки этой «пятой колоны» в СССР в 1941 году в начале войны всё же проявили себя. Кстати, — в том числе и за это высказывание посла США в СССР сегодня, в 2010 году, либерал-демократы устроили истеричное инквизиторское судилище учебника по истории для вузов А.С. Барсенкова и А.И. Вдовина.

Можно понять состояние Сталина к 1939 году: он всё видел — прекрасно понимал подготовку нападения на СССР Гитлера к удовлетворению руководства Англии и США. В этой ситуации он был в высочайшем напряжении ума и психики, был в одиночестве и в окружении, без каких-либо союзников; он видел уже скорую готовность Германии к войне и уже не раз раздумывал о сроке начала войны. После тщательного анализа по логике — только какое-то неимоверное чудо могло спасти СССР от поражения и захвата со всеми вытекающими последствиями. По логике событий Сталин не ожидал, что Гитлер не сразу пойдёт на СССР, да и руководство Англии, США, Франции и прочих стран тоже не ожидало такого от него неприятного «сюрприза», что он вначале пойдёт на Данию, Норвегию, Югославию, Бельгию, Голландию, Францию и пугнет Англию, чтобы склонить её руководство к стратегическому союзу с ним (об этом он мечтал давно, ещё в своей единственной книге) — чтобы вместе с суши и моря напасть на СССР, и на это также потратил время. Сталин не ожидал в начале 1939 года, что у него появится дополнительно примерно полтора года для подготовки к войне.