И когда умерли старые «рабские» поколения, тогда он новые — лучшие поколения евреев, свободные в сознании от прошлого и им воспитанные повел в Палестину. Замысел Моисея сработал, и как отметил известный еврей-психоаналитик Зигмунд Фрейд — евреи после жизни в условиях страданий и лишений пустыни стали духовно сильными и «жестоковыйными». И после этого, как мы знаем из иудейской части христианской Библии, с легкостью разгромили немало государств и народов, убили много царей и построили в Палестине процветающее государство.

Теперь, похоже, Хаим Вейцман в подобном проекте решил уподобиться Моисею и скопировать его идею — привести при оказии в Палестину только лучших евреев, а не успокоившихся в благополучии и роскоши, не потерявших патриотизм и способность жертвовать ради национальной идеи, а не бесконечно красиво болтать. И в воздухе завис вопрос — а что будет с несколькими миллионами евреев в других странах: Бельгии, Голландии, Чехии, Франции, Польше, Венгрии и т.д.?

Вадим Кожинов: «Венгерский раввин В. Шейц, как бы развивая мысль Вейцмана, писал в 1939 году: "Расистские законы, которые ныне применяются против евреев, могут оказаться и мучительными, и гибельными для тысяч и тысяч евреев, но все еврейство в целом они очистят, разбудят и омолодят". Не исключено, что этот раввин позднее, когда обнаружились действительные масштабы "очищения" еврейства, пересмотрел свое отношение к делу. Но ведь "царь иудейский" Вейцман-то еще в 1937 году точно знал, что погибнут не "тысячи", а миллионы его соплеменников, и все же принимал это как "должное" (они "должны исчезнуть").

Вполне понятно, что уяснение этой "позиции" дискредитирует сионистских лидеров, однако у них всегда наготове весьма "простой", но сильно действующий на множество неспособных к самостоятельному мышлению людей ответ: все это-де антисемитская клевета на сионизм».

Но Вейцман и Гитлер столкнулись с серьёзными трудностями, — «Нюрнбергские законы», антиеврейские демонстрации и помощь Гитлера сионистам ожидаемого эффекта не принесли — поток уезжающих евреев из Германии увеличился, но был относительно небольшой — например, в 1936 г. из Берлина выехало 27300 евреев.

Германия, по мнению Гитлера, набрала экономическую мощь не для стабильного благополучия всех её граждан, а для последующей агрессии против других стран и народов, для дальнейшего усиления за счёт богатств других стран и народов. И Гитлер начал решительно готовиться к войне, в ходе которой планировал не только потеснить евреев, но и поработить славян. И с этой целью готов был сотрудничать с троцкистами.

12 сентября 1936 года на военном параде в Нюрнберге Гитлер совсем «прозрачно» намекнул: «Если бы у меня были Уральские горы с их неисчислимым богатством сырья, Сибирь с её безграничными лесами и Украина с её необозримыми пшеничными полями, Германия и национал-социалистическое руководство утопали бы в изобилии!». Это был сигнал всему Западу, и особенно в Лондон и далекие США — готов идти по общему направлению. Причем убивались сразу два зайца: и мировому правительству хорошо, и Германии хорошо. Под этот тихий «одобрямс» Гитлер стал сколачивать международную коалицию: 25 сентября 1936 года Гитлер подписал соглашение с Муссолини, а 25 ноября 1936 года он подписал соглашение с Японией, — «антикоминтерновский пакт» о совместной борьбе против «мирового большевизма». Очередной раз напрашивается вывод — война между Германий и СССР была неизбежна.

При этом Гитлер в СССР, как и в Испании и затем в Чехословакии, для облегчения реализации планов рад был помочь союзной ему «пятой колоне», и вообще — грех было ему этими «попутчиками» — реваншистами не воспользоваться. Глава НКВД СССР(!) Гершель Ягода 13 мая 1937 на допросе объяснял: «В 1934 году, когда Волович сообщил мне, что должен по поручению германской разведки установить связь с Гаем, я спросил его, почему именно ему поручено это дело. Волович ответил мне, что он выполняет функции резидента германской разведки в НКВД. По линии германской разведки с Воловичем были связаны Гай, Лурье и Винецкий. Лурье рассказал мне, что во время его ареста в Берлине он был завербован германской разведкой и сейчас работает на них. Я его выругал за то, что до сих пор он мне об этом не говорил».

Как показало трагическое начало войны, — некоторое количество германских агентов в Красной армии, несмотря на большие кровавые беспорядочные чистки, не были разоблачены и «хорошо» помогли Гитлеру в июне 1941 года.

Дальнейшие действия Гитлера с 1938 года мы рассмотрим в очередной главе книги, а в следующей главе перейдем в СССР и будем наблюдать за реакцией Сталина на явные агрессивные действия Гитлера и за непростой ситуацией в СССР. В рассматриваемый нами период 1934-1938 года наблюдавшие из Европы за СССР журналисты, политики, аналитики пытались разобраться в сверхсложной политической обстановке — грузин Сталин с многочисленными окружающими его евреями: Кагановичем, Сорензоном-Аграновым, Гершелем Ягодой и прочими подобными пытается бороться с другими евреями — троцкистами, и в этой схватке обе стороны опять беспощадно «топчут» русских, украинцев, белорусов, казахов, татар и т.д. Именно эти народы и территории, ими заселяемые, мечтал с 1924 года «освободить» от захватчиков и сам поработить Гитлер и теперь готовился в борьбе отобрать эту «большую добычу».

Сталин после убийства Кирова начал жестокую борьбу с троцкистами, при этом продолжал развивать экономику страны и готовиться к неизбежной войне. Троцкисты в ответ применили в СССР в этот период не менее жестокую тактику — запутывания ситуации на фоне нагнетания всеобщей истерии подозрений, когда сам Дьявол в растерянности может ногу сломать, а совершенно сбитая с толку Смерть станет в ярости безумно косить без разбору во все стороны. И это мы будем наблюдать в следующей части книги.

Перед глазами Сталина и рядового советского гражданина ежедневно была картина, которую в 1935 году при посещении СССР к своему удивлению и недоумению обнаружил и описал известный английский журналист и писатель Дуглас Рид в книге «Ярмарка безумия»: «Министерство Цензуры, а это значит — вся машина контроля (намордников) для представителей иностранной прессы, было набито евреями и это меня удивило больше, чем что бы то ни было в Москве. Там не было ни одного не-еврея, а они были те же самые евреи, что и в Нью-Йорке, Берлине, Вене или Праге — хорошо упитанные, наманикюренные, с налётом дендизма в одежде. Мне раньше говорили, что процент евреев в Правительстве небольшой. Но в этом министерстве, которое я узнал очень близко, они были монополистами».