Шрифт:
Память сердца: Чехия, Лидице, мемориальный комплекс.
Казни и аресты наносят тяжелый урон движению Сопротивления в Чехии и Моравии. Группы Сопротивления после этого на длительное время прекращают свою деятельность. Больше всех страдают патриоты страны. Гестапо уничтожает несколько коммунистических групп, ликвидирует второй состав подпольного ЦК КПЧ. В числе арестованных становится член ЦК Юлиус Фучик – один из выдающихся борцов за свободу и независимость страны (к. 1).
Вспомним как это было…
«В адрес Всесоюзного радиокомитета со всех концов страны и с полей сражений поступают ежедневно тысячи писем для передачи по радио. Так в начале июня 1942 г. возникает отдел «Письма на фронт и с фронта».
«Товарищ! Если Вы услышите в нашей передаче слова, обращенные к Вашим товарищам по оружию, друзьям, соседям или знакомым, сообщите им об этом!» – таким вступлением начинались ежедневно радиопередачи отдела. Письма слушали на фронте и в глубоком тылу, в подполье, на оккупированной врагом территории и в партизанских краях. О популярности передач свидетельствовали тысячи писем, поступавших по адресу: «Москва, почтовый ящик 3734».
Проводим на защиту Родины двух сыновей. А. Евстигнеева из Ленинграда посылает им по радио свой материнский наказ: «Дорогие Толя и Леня! Я присоединяю свой голос к голосу миллионов матерей нашей Родины и говорю вам: защищайте свой город, в котором вы, мои дорогие, росли, учились, работали и отдыхали. Вы были достойными тружениками любимого города и, уверена, будете достойными его защитниками. Будьте здоровы, мои дорогие!» (Это письмо, как и другие, дается с некоторыми сокращениями. Полный текст писем находится в микрофонных папках, хранящихся в ЦКАОР (ф. 6903).
Военные корреспонденты Великой Отечественной войны
4 июня 1942 г. Четверг. Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для всей Красной Армии и советского народа.
Краснофлотцы П. П. Стрепетков и П. И. Руденко в рукопашном бою уничтожили 17 немецких солдат. Севастополь, 1942 г.
Среди защитников города немало женщин. Великие подвиги многих из них отмечаются высокими правительственными наградами. Пулеметчица Нина Онилова, снайпер Людмила Павличенко, отличаются еще при обороне Одессы, и разведчица Мария Байда удостоены звания Героя Советского Союза.
Байда Мария Карповна
12 июля 1942 года, будучи тяжело раненой, Мария Байда попала в плен, прошла концлагеря “Славута” и “Равенсбрюк”. Находясь в плену, держалась мужественно и стойко. Освобождена из немецко-фашистского концлагеря американскими войсками 8 мая 1945 г.
В это время. Положение войск Приморской армии, которой командует генерал И. Е. Петров, с каждым днем становится все тяжелее. Противостоять немецко-фашистским войскам не хватает ни действующих сил, ни резервов.
Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».
349-й день войны
Немецким командованием в наступающей операции на Севастополь делается расчет: уничтожить живую силу, деморализацию оставшихся в живых наших бойцов и офицеров. Первые два дня бомбардировки действительно производят сильное моральное воздействие на обороняющиеся войска, но вскоре защитники Севастополя адаптируются к этим условиям и на продолжающуюся бомбардировку практически перестанут обращать внимание (насколько это было возможно).
Вспомним как это было…
«Командир 46-й немецкой пехотной дивизии генерал-майор Гакциус приказывает срочно вызвать к нему капитана Фрейлиха, командира 88-го саперного батальона, который занимался взрывными работами в районе каменоломен.
У генерала плохое настроение. Он только что вернулся от командующего армией Манштейна. Тот устраивает ему разнос за то, что в районе Керчи все еще не уничтожены красноармейские части, базирующиеся под землей.
Гакциус, негодуя, припоминает, какие меры он предпринял. Неужели его дивизия сделала мало для уничтожения красных кротов? Ведь для наведения порядка в районе каменоломен он лично выделяет два хорошо оснащенных полка, к операциям подключены бронемашины, саперный батальон и другие части…
Дежурный офицер доложил, что прибыл капитан Фрейлих.
– Зовите!
Войдя в кабинет генерала, капитан щелкнул каблуками, выбросил вперед правую руку для приветствия:
– Хайль Гитлер!
Вместо ответа Гакциус встретил вошедшего вопросом:
– Капитан, скажите мне, кто контролирует район Аджимушкайских каменоломен – мы или большевики полковника Ягунова?
– Мы, господин генерал. Саперами произведено несколько мощных взрывов. Засыпаны все входы и выходы. По нашим сведениям, у красных нет воды, на исходе пища. Но…
– Но они каждую ночь выходят на поверхность земли, нападают на мои гарнизоны, убивают моих солдат, жгут мои танки, уносят с моих складов продукты и оружие. Так?
– Так точно, господин генерал!
– Какой же вывод?
– Нужны особые меры, господин генерал. Если их невозможно заживо засыпать землей, то можно удушить в подземельях… газами!
– Правильно, капитан. Вашему батальону доверяется непосредственная реализация этой операции. Подробные инструкции скоро получите, а пока установите теснейший контакт с прибывшей зондеркомандой 10-Б».
Мы помним… «Мы, корреспонденты радио и газет, были свидетелями невиданного массового героизма, невиданного бесстрашия и великой силы духа защитников города, военных и гражданских. Мы обязаны были рассказать об этом нашим советским людям, всему миру. И хотя Севастополь представлял собой сплошное пекло, где каждый клочок земли был искорежен металлом, пропитан кровью, журналисты стремились добраться до самых горячих участков. Так много надо было рассказать о тех последних днях осажденного гарнизона, и так невелики были возможности передать в Москву мало-мальски развернутый материал или запись на хрупких пластинках. Военный телеграф жестко ограничивал количество передаваемых слов, что было понятно в той обстановке. Поэтому искали малейшей оказии, но оказия на войне не всегда срабатывала.
Я не оставлял мысли продолжить начатый 1 июня и оборванный немецкой миной репортаж с Малахова кургана. Но тяжелая обстановка исключала такую возможность.
Артиллеристы капитан-лейтенанта Матюхина дрались на своих позициях до последнего вздоха – пали в бою, но с Малахова кургана не отступили. О них я написал корреспонденцию, а вот живую документальную запись о героической батарее сделать не удалось».
Группа корреспондентов ежедневной газеты Черноморского флота «Красный флот» Когут, Власов, Соловьев, Лифшиц и Золин в осажденном Севастополе.
Память сердца: 130 мм корабельная установка, снятая с эсминца «Бойкий» и поставленная после войны, как памятник морякам-артиллеристам, защитникам Севастополя. Она стоит на том самом месте, где в дни обороны 1941–1942 г.г. действовало 2 орудия батареи, которой командовал Алексей Павлович Матюхин. Батарея оказывала мощную огневую поддержку нашим передовым позициям на Инкерманских высотах, горах Мекензи и на Северной стороне. Особенно трудно было весной 1942 г. Снарядов не было, многие батареи молчали, а батарея Малахова кургана продолжала наносить сокрушительные удары по врагу.