Обстановка в Ленинграде 19 октября 1942 г.

В городе продолжается совершенствование оборонительных рубежей. В связи с этим начальник Кировского сектора войск внутренней обороны города прислал сегодня в Ленинский райисполком и райком партии письмо.

«Прошу, – говорится в письме. – ускорить работу по очистке территорий от фундаментов и мусора, сломанных деревянных строений, расчистив этим обзор и обстрел огневым точкам».

В конце письма подчеркивается, что «захламленность боевых участков, опорных пунктов и узлов сопротивления создает для противника хорошие подходы».

Что ж, вещи надо называть своими именами. И надо быть готовыми ко всему. То, что в назначенный им срок враг не предпринял штурма Ленинграда, еще не значит, что он отказался от мысли двинуть на него свои войска.

Экипаж подводной лодки Д-2 под командованием Р. В. Линденберга одержал еще одну победу. Торпедой поврежден шедший под сильной охраной вражеский железнодорожный паром «Дойчланд». Взрывом уничтожены сотни вражеских солдат. Паром на длительное время выведен из строя.

Дерзкая атака вынудила противника передать по радио приказ всем транспортам, находящимся в Южной Балтике, укрыться в ближайших портах. Движение судов противника в этом районе прервано на несколько суток.

Из дневника руководителя отдельной диверсионной группой партизан Григория Васильевича Балицкого: «Идя по дороге из с. Горки, меня не покидала мысль о том, что делать. Продуктов в этом районе невозможно заготовить на 6 месяцев (на 60 человек). Ну, хорошо, допустим, что кое-как продуктов заготовили, а дальше что сидеть, отсиживаться, быть бесполезным человеком для своей Родины. Считаю, что нужно принять такое решение, чтобы я и мой отряд дал максимум пользы для Родины. Считаю, будет правильно, когда пойду с отрядом за линию фронта, получу задание, вооружение и снова пойду в глубокий тыл противника, уничтожая его, иначе и быть не может. Главное дело еще и то, чтобы получить рацию, иметь связь с советским тылом.

Эх, неохота двигаться за линию фронта, но что поделаешь, нет патронов, нет автоматического оружия. Имеется всего два венгерских ручных пулемета и патронов для них только 600 штук. Этих патронов в хорошем бою хватит на 5–10 минут, а дальше что? Базы никакой нет. Ну, хорошо, сделаю одну засаду на немчуру, истрачу все патроны, трофеев не подберешь. Значит, бери винтовку за ствол и бей врага как дубиной. При теперешней технике так воевать не будем, против техники нужна техника, иного быть не может.

Все это так, но хочется драться с врагом днем и ночью, но чем? Черт подери, какая досада, что нечем бить врага. Если бы патроны и парочка ручных пулеметов, да еще хотя бы один миномет с минами, я чудеса творил бы. Немчуре не давал бы покоя ни днем, ни ночью.

Очень обидно, что делаешь все для своей Родины, но плохо то, что ничего не знаешь, что делается на фронте…» (к. 56).

Наступление Донского фронта и контрудар 64-й армии облегчают тяжелое положение 62-й армии и срывают усилия противника, нацеленные на овладение городом. Маршал Г. К. Жуков утверждал: «Не будь помощи со стороны Донского фронта и 64-й армии, 62-я армия не смогла бы устоять, и Сталинград, возможно, был бы взят противником» (к. 2).

Павел Иванович Батов – командующий 4-й танковой армией Донского фронта за изучением карты боевых действий

19 и 20 октября 62-я армия отбивает атаки противника перед Спартановкой, заводами «Баррикады» и «Красный Октябрь». За эти два дня и две ночи атаки противника не принесли ему существенных результатов.

20 октября 1942 г. начальник немецкого генерального штаба докладывает Гитлеру: «Части 16-й танковой и 94-й пехотных дивизий проникли в западную часть Спартановки и заняли группу домов» (как оказалось, это была всего лишь генеральская фантазия).

Вспомним как это было…

Знатные снайперы Василий Зайцев, Анатолий Чехов, Виктор Медведев и другие в армейских подразделениях были на особом учете. Характерно, что эти знатные люди ничем особенно не отличались от других. Даже наоборот, они проявляли скромность, неторопливость движений, исключительно спокойный характер, внимательный взгляд; они могли смотреть в одну точку долго, не моргая. Рука у них была твердая: при рукопожатии сжимали ладонь, как клещи.