– Такому народцу я б с бухты-барахты жизнь свою не доверил, – осторожно отвернувшись, шепнул Ральф.

– Что можно сказать о нашем деле, – негромко добавил Джойд, – когда все достойные люди собрались на стороне противника?

– Достойных людей созывают для многих дел. – Ничто, тщательно прилаживая, покрутил туда-сюда шлем. – Убийство короля в их число не входит.

– Это не убийство, – рыкнул Ярви. – А Одем – не настоящий король.

– Шшш, – Сумаэль подняла глаза к потолку.

Сквозь камень просочился неясный гомон. Крики, быть может, лязг оружия. Едва различимый отголосок поднятой тревоги.

– Там прознали о подходе наших друзей.

Ярви сглотнул нервный ком в горле.

– По местам.

Все действия были не раз отработаны. Ральф взял с собой дюжину умелых лучников. Каждый инглинг повел свою дюжину прятаться в укромных местах, поблизости от внутреннего двора. Оставшаяся дюжина тихо потянулась вверх по витой лестнице, вслед за Ничто и Ярви. К цепному каземату над единственным входом в крепость. К Воющим Вратам.

– Поосторожнее, – прошептал Ярви, останавливаясь у потайной дверцы. Слова едва проталкивались сквозь стянутое горло. – Эти люди, внутри, нам не враги.

– На сегодня за врагов сойдут и они, – ответил Ничто. – А Матерь Война не терпит осторожности. – Он со всего маху пнул дверцу и нырнул внутрь.

– Гадство! – буркнул Ярви, поспешно шаркая следом.

Скупой свет лился из окон-прорезей в полумглу каземата. На нижних галереях грохотали сапоги, эхо усиливало их топот. За столом сидели двое мужчин. Один повернулся, и улыбка на его губах осеклась при виде обнаженного меча.

– Кто вы та…

Пересекая полоску света, вспыхнула сталь, и его голова, влажно чпокнув, отлетела и покатилась в угол. Чудаковатая нелепость, потешная сценка на весенней ярмарке – но здесь не звучал детский смех. Ничто прошел мимо осевшего тела, схватил другого за руку – тот уже вставал – и всадил меч ему в грудь. Стражник оторопело охнул и потянулся к боевому топору на столе.

Ничто аккуратно оттолкнул стол сапогом за пределы досягаемости, вытянул меч обратно и мягко усадил стражника к стене. Тот беззвучно содрогался, по мере того, как Смерть приоткрывала перед ним Последнюю дверь.

– Цепной каземат в наших руках. – Ничто через проем всмотрелся в темноту у дальней стены, затем захлопнул дверь и опустил засов.

Ярви опустился на колени рядом с умирающим. Он его знает. Вернее, знал. Ульвдем, так его звали. Не друг, но и не худшая сволочь. Однажды он даже подарил Ярви радость – улыбнулся шутке, которую тот произнес.

– Обязательно было их убивать?

– Да нет. – Ничто бережно вытер насухо меч. – Пускай Одем королевствует себе и дальше.

Наемные разбрелись по надвратной, косясь на главную, центральную часть комнаты и всего замысла – Воющие Врата. Их подошва была притоплена в пол, а верх уходил в потолок – неярко переливалась стена начищенной меди, выгравированная на ней сотня лиц рычала, голосила, стонала в страхе и боли, и лики перетекали один в другой, точно отражения в пруду.

Сумаэль осмотрела это чудо, уперев руки в боки.

– Кажется, начинаю догадываться, почему их прозвали Воющими Вратами.

– Воистину, чудовищная поделка – а мы на нее уповаем, – промолвил Джойд.

Ярви скользнул кончиками пальцев по металлу, холодному и пугающе твердому.

– Спору нет, чудовищная – если свалится тебе на голову.

Возле исполинской махины, на постаменте с именами пятнадцати богов, располагалась мешанина сцепленных шестерней, встроенных колесиков, витых цепей и обводов – даже натасканный глаз служителя был бессилен разобраться в их работе. Из середины торчала серебряная спица.

– Вот здесь основной механизм.

Джойд придвинулся и потянулся туда.

– Всего-то и надо – вытащить этот палец?

Ярви шлепком отбросил его руку.

– В нужный момент! В самый последний. Чем больше бойцов Одема выйдет против Гром-гиль-Горма, тем вернее мы добьемся успеха.

– Твой дядя вышел с речью, – позвал Ничто, стоя у одного из зауженных окон.

Ярви высвободил ставни другого и всмотрелся во двор. Знакомая зеленая поляна меж высоких серых стен, на том конце раскинул ветви древний кедр. Там собирались дружинники, кто-то впопыхах вооружался, кто-то уже строился идти на бой. Уяснив их количество, Яви вытаращил глаза. Навскидку, сотни три, а снаружи цитадели наверняка готовятся выступить куда больше. Над ними, на мраморных ступенях Зала Богов, в мехах и посеребренной кольчуге, надвинув на бровь королевский венец, стоял дядя Одем.

– Кто подступил к стенам Торлбю? – проревел он собравшимся воинам. – Гром-гиль-Горм, Крушитель Мечей!

Дружина притопнула и извергла целый шторм проклятий с ушатами оскорблений вперемешку.

– Тот, кто убил Атрика – вашего короля и моего брата!

В ответ на это прозвучал вопль гнева, и Ярви одернул себя, чтоб не вторить ему от такой бессовестной лжи.

– Но исполнясь бахвальства, он привел с собой малое войско! – вскричал Одем. – За нас – правда, за нас – родная земля, у нас больше людей и лучше выучка! Позволим ли мы этой армии отребья простоять подле курганов моих братьев Атрика и Атиля, подле кургана моего деда Ангульфа Копыто, Молота Ванстерланда, еще хотя бы минуту?