– Ты всегда был моим братом, – сказал Дикен. Когда Амахаст отошел, он отвернулся и закрыл глаза, чтобы не видеть, как они уплывают.

Лодка была уже в воде и слегка покачивалась на слабой зыби, когда Амахаст догнал ее. Это было хорошее, крепкое судно, выдолбленное из ствола большого кедра. Керрик сидел на носу, раздувая на камнях, лежащих там, небольшой костерок. Кусочки дерева, которые он бросал в него, слегка потрескивали. Мужчины уже сунули в уключины свои весла, готовясь отплыть. Амахаст поставил на место рулевое весло. Он видел, как мужчины смотрят мимо него, на охотника, оставшегося на берегу, но ничего не сказали. Все было правильно. Охотник не должен показывать, что ему больно, или проявлять жалость. Каждый мужчина был волен выбирать, когда его свободная душа отправится на небо, к небесному отцу Эрманпадару, который правит там. Душа охотника должна присоединиться к другим таким же душам среди звезд. Каждый охотник был свободен в своем выборе, и никто не мог помешать ему. Даже Керрик знал это и сейчас молчал, как и все остальные.

– Вперед, – приказал Амахаст. – К острову.

Тихий, поросший травой остров лежал в открытом море, защищая берег от ударов океанских вод. К югу он поднимался высоко над солеными морскими брызгами, и здесь появились деревья. Это обещало хорошую охоту. За исключением мургу, все здесь было хорошо.

– Смотрите в море, – крикнул Керрик, указывая на море.

Огромный косяк сквида прошел под ними. Хастила схватил свое копье за толстый конец и занес его над водой. Он был более высок, чем Амахаст и поэтому проделал все это очень быстро. Выждав секунду, он погрузил копье в воду, пока туда не ушла вся рука, затем поднял его вверх.

Острие копья ударило правильно, в мягкое тело за раковиной, и сквид был вытащен из воды и брошен на дно лодки. Щупальца его слабо шевелились, темная жидкость сочилась из пробитого мешка. Хастилу не зря называли «Копье – в – руке». Его копье не знало промаха.

– Хорошая еда, – сказал Хастила, поставив ногу на раковину и освобождая копье из тела добычи.

Керрик был возбужден: так просто это выглядело! Один быстрый удар – и пойман крупный сквид, которого хватит им всем на целый день. Он взял свое собственное копье за толстый конец, как это делал Хастила. Оно было наполовину меньше копья охотника, но наконечник был так же остер. Сквиды еще были здесь и один из них всплыл на поверхность прямо перед носом лодки.

Керрик сильно ударил, и наконечник погрузился в тело животного. Схватив древко обеими руками, мальчик дернул его. Деревянная рукоять задрожала в его руке, но он держал ее крепко, напрягая все свои силы.

Вода вспенилась, и влажно блестящая голова поднялась рядом с лодкой. Копье вдруг освободилось, и Керрик упал на спину. Рядом с ним раскрылись челюсти с рядами зубов, и из пасти существа на него пахнуло падалью. Острые когти царапали лодку, вырывая куски дерева.

Хастила прыгнул на помощь, его копье вонзилось между этими ужасными челюстями раз, другой… Мараг пронзительно закричал, и фонтан крови забрызгал мальчика. Затем челюсти закрылись, и на мгновение Керрик увидел перед собой огромный немигающий глаз.

Секунду позже он ушел под воду среди кровавой пены.

– Держать к острову, – приказал Амахаст, – здесь может быть больше этих тварей, плывущих за сквидами. Мальчику больно?

Огатир плеснул водой в лицо Керрика и обмыл его.

– Он просто испугался, – сказал он, глядя на искаженное лицо.

– Ему повезло, – мрачно заметил Амахаст. – Но такое везение бывает только один раз. Никогда больше он не ударит копьем в темноту.

Никогда! Керрик едва не выкрикнул это слово, глядя на борт лодки, где когти твари оставили глубокие царапины. Он слышал о мургу, видел их когти в ожерельях, даже касался маленьких многоцветных мешочков, сделанных из шкуры одного из них. Но рассказы никогда всерьез не пугали его: высотой до неба, зубы как копья, глаза как камни, когти как ножи. Однако сейчас он испугался.

Почувствовав, что на глаза навернулись слезы, он отвернулся к берегу, кусая губы от того, что они так медленно приближаются к земле. Лодка вдруг показалась ему хрупкой скорлупкой среди моря чудовищ, и ему отчаянно захотелось оказаться на твердой земле. Он едва не крикнул этого вслух, когда нос лодки ткнулся в песок. Пока остальные вытаскивали лодку на песок, он смыл с лица остатки крови марага.

Амахаст издал тихий шипящий звук – сигнал охотников – и все замерли, безмолвные и неподвижные. Он лежал в траве и смотрел поверх ее. Потом сделал охотникам знак приблизиться. Керрик делал все так, как другие, осторожно раздвигая листья пальцами, чтобы можно было смотреть между ними.

Впереди были олени. Стадо небольших животных паслось на расстоянии выстрела из лука. Растолстевшие на богатом травой острове, они двигались медленно, длинные уши их дергались, отгоняя насекомых, жужжавших вокруг. Керрик принюхался и услышал сладковатый запах пота, шедший от их шкур.

– Идем тихо вдоль берега, – сказал Амахаст. – Ветер дует от них и они нас не учуют. Мы подкрадемся незаметно.

Скрываясь за берегом, они наложили стрелы на луки, затем выстрелили все разом.

Прицел был точен: два животных упали, а третье было ранено. Шатаясь, олень сделал несколько шагов. Амахаст выскочил из укрытия, подбежал к нему и, схватив за рога, крутанул. Животное захрипело, затем упало набок. Амахаст оттянул ему голову назад и подозвал Керрика.

– Возьми копье, это будет твоя первая жертва. Коли в горло с этой стороны, а потом поверни.

Керрик сделал как ему было приказано, и олень захрипел в агонии, а его красная кровь брызнула на руки мальчика. Он вонзил копье в рану еще дальше, и животное, дернувшись, умерло.

– Хороший удар, – с гордостью сказал Амахаст, и Керрик с надеждой подумал, что ему больше не напомнят о мараге в лодке.

Охотники с удовольствием выпотрошили добычу. Амахаст указал на юг, на высокую часть острова.