Когда имеешь дело с египетской магией, крайне важно не только то, насколько верно подобрано снадобье, но и то, насколько правильно ты выбираешь и используешь слова. Нужно не просто выговаривать их, но и произносить определенным тоном, иначе заклинание может не сработать. Во всяком случае, именно так написано в книгах. То, что мне удается справиться с этой частью задания, я поняла потому, что статуя начала вибрировать, а идущий от нее запах серы усилился. На поверхности статуи неожиданно появились и заскакали иероглифы, которые я видела прошлой ночью. Очень хорошим знаком было то, что, когда я прикасалась к статуе своей тряпкой, иероглифы замирали и съеживались, словно от испуга. Очень, очень хороший знак.

К тому времени, когда у меня закончилось снадобье, все иероглифы уменьшились в размере как минимум наполовину. Я прекратила тыкать в статую тряпкой и слегка отступила назад, продолжая читать заклинания. Иероглифы принялись медленно подергиваться, словно пытаясь оторваться от поверхности статуи. Слова, которые я произносила, притягивали их словно магнит. Раздалось несколько глухих хлопков, и иероглифы действительно оторвались от статуи и повисли над ней в воздухе, как рой сердитых пчел. Я подняла руки, выставила вперед защищенные Всевидящим оком ладони.

Запах серы стал невыносимым, я продолжала произносить слова заклинания, стараясь не делать глубоких вдохов. К сожалению, когда я дошла до фразы «Изыди, мерзкая кошка», моя Исида запротестовала и вцепилась мне в лодыжку своими когтями.

Испугавшись, я посмотрела на нее и сказала:

– Это я не тебе.

Пока я произносила эти слова, парившие в воздухе иероглифы перестроились и потоком устремились к моей кошке. В тот момент, когда иероглифы прикоснулись к Исиде, она заворчала, вся ее шерсть встала дыбом. Глаза бедной Исиды сделались бешеными, она прижала уши к голове, а затем из ее глотки вырвался протяжный дьявольский вой.

Все, это больше не была моя любимая кошка, это было воплощение зла. Что там писал Нектанебус о том, как важно сосредоточить внимание на словах заклинания и ни на секунду не отвлекаться? Лежавшее на статуе проклятие уже было поднято в воздух, оставалось направить его в восковую фигурку, а затем немедленно ее спалить. Так предполагалось, но так не получилось.

Что делать теперь, я совершенно не знала и при этом не решалась оторвать взгляд от Исиды, чтобы поискать решение в книге.

Заколдованная кошка подобралась и снова бросилась на меня – на этот раз с какой-то демонической яростью. Когти Исиды прорвали мой шерстяной чулок и больно впились мне в голень. Исида выгнула дугой спину, зашипела, а затем убежала и забилась под книжную полку, издавая оттуда низкие демонические вопли.

Я рухнула в кресло и уставилась на книжную полку, затем перевела взгляд на спокойно стоявшую на столе уродливую восковую фигурку Бастет.

Что же я наделала? Бедная Исида!

Надо все переиграть, вот что. Все переиграть.

Ну а если не получится, что тогда? О боже!

А что, если это мерзкое проклятие при этом переселится в меня? От этой мысли у меня сразу же свело желудок. Нет, об этом лучше даже не думать.

Убедившись в том, что вновь способна держаться на ногах, я поднялась с кресла и поспешила назад, к столу, на котором были разбросаны мои книги. Неправда, из любого положения должен найтись выход, нужно отыскать его и сейчас. Но стоило мне склониться над книгами, как часы начали отбивать время. Два часа! Куда целый день подевался, может мне кто-нибудь объяснить? Два часа! Пора встречать маму.

Радость от скорой встречи с мамой омрачали мысли о той беде, в которую попала моя бедная Исида. Конечно, я постараюсь выяснить, чем ей можно помочь, но только чуть позже. А пока я закрыла книгу, взяла со стола обезвреженную статую Бастет и завернула в кусок старого пергамента, чтобы отнести на третий этаж, в мастерскую.

Уже выходя из комнаты, я вспомнила о том, что папа, наверное, голоден. Я вернулась к столу и сунула в свой карман последние сэндвичи с джемом. Потом виновато взглянула в ту сторону, где пряталась Исида, и отправилась в путь.

По дороге я все время следила, не покажется ли Фагенбуш – кто знает, что он выкинет, если увидит меня со статуей Бастет в руках? Может и голову мне проломить этой самой злосчастной фигуркой.

Наконец я добралась до папиной мастерской и оказалась среди костей динозавров, наполовину открытых ящиков, треснувших урн и безголовых мраморных скульптур. Сунув статую Бастет на полку, я отправилась на поиски папы и нашла его за одним из рабочих столов – он пытался собрать из кусочков глиняную табличку, которую мама прислала в одном ящике со статуей Бастет.

Всего таких кусочков было семь, и собрать из них целую табличку было задачей не из простых.

Я спокойно ждала, когда же папа заметит меня, но этого так и не случилось. Тогда я прокашлялась и сама сказала ему:

– Папа! Пора ехать на вокзал встречать маму.

– Да, да, только сначала закончу здесь, – рассеянно ответил папа. Похоже, что он даже не расслышал, что я произнесла.

Я посмотрела в окно. Собиравшиеся с утра облака сбились, наконец, в плотную темную тучу, из которой начал сеять мелкий дождик.