Плясовая закончилась. Эстетка больше не замечала Этцвейна. Казалось, ей стало неловко. Она поправила обруч на голове, провела ладонью по поясу. За спиной Этцвейна тихо запищал зуммер. Девушка вздрогнула, уставилась на дверь кладовой: «Что это?»

«Что?» — Этцвейн притворился, что не понимает.

«Кто издает странные звуки?»

«Кто-нибудь из музыкантских детей пробует играть на свирели».

«Вы шутите!» — ее лицо оживилось... весельем? Предвкушением забавы? Этцвейн затруднялся понять.

«Кому-то, наверное, нехорошо, — предположила эстетка. — Сходите, проверьте».

«Если вы пойдете со мной».

«Нет, благодарю вас!» — она повернулась к спутнику, смерившему Этцвейна надменным предупреждающим взглядом. Этцвейн посмотрел в сторону Ифнесса, встретился с ним глазами, повернул голову направо и замер, будто зачарованный вдохновенным процессом опорожнения кружки пива маэстро Фролитцем. Левое ухо Этцвейна было недвусмысленно обращено к ближайшему столу.

Землянин опять кивнул — как показалось Этцвейну, без особого интереса.

В таверну вошли четверо в розовато-лиловых с серым униформах: дискриминаторы. Один громко объявил: «Внимание! Поступило сообщение о нарушении спокойствия в здании гостиницы. От имени Корпорации приказываю всем оставаться на местах!»

Этцвейн успел заметить легкое движение руки сидевшего в углу Ифнесса. Два хлопка, две вспышки — светильные шары над стойкой бара разлетелись звенящим фейерверком. В таверне «Фонтенея» стало темно. Испуганно бормотавшие посетители замолчали в полной растерянности. Раскидывая стулья, Этцвейн бросился вперед, наощупь отыскал и схватил девушку, потащил ее в коридор, по пути налетев плечом на Фролитца. Эстетка начала было визжать, но Этцвейн захлопнул ей рот ладонью: «Ни звука, или хуже будет!» Девушка пиналась и дубасила его кулаками, но ее сдавленные крики тонули в хриплых возгласах дискриминаторов и расталкиваемых ими посетителей.

Боком, вприпрыжку, спотыкаясь, Этцвейн приволок пленницу к заднему ходу, второпях едва нашел засов, распахнул дверь и вынес девушку на двор, под ночное небо. Здесь он задержался и чуть опустил свою ношу — ее туфельки коснулись земли. Эстетка продолжала бешено пинаться. Этцвейн повернул ее спиной к себе, заломил руки за спину. «Не шумите!» — прорычал он ей в ухо.

«Что вы со мной делаете?» — кричала она.

«Вы что, не слышали? Облава! Хотите, чтобы мужланы вас обыскивали?»

«Вы — музыкант из оркестра!»

«Так точно».

«Пустите, я вернусь! Я не боюсь дискриминаторов».

«Какая чушь! — возмутился Этцвейн. — Теперь, когда вы наконец избавились от увязавшегося за вами нахала, мы можем на славу провести вечер!»

«Нет, нет, нет! — ее голос звучал увереннее, ей даже становилось смешно. — Вы галантный, храбрый защитник, но мне нужно вернуться в таверну».

«Не получится, — отрезал Этцвейн. — Пойдемте со мной и, будьте добры, никаких фокусов».

Девушка снова испугалась: «Куда вы меня тащите?»

«Увидите».

«Нет, перестаньте сейчас же! Я...» — кто-то подходил сзади. Этцвейн повернулся, готовый отпустить пленницу и защищаться. Послышался голос Ифнесса: «Вы здесь?»

«Да, с добычей».

Ифнесс приблизился. Он пытался рассмотреть эстетку в полутьме заднего двора: «Кто она?»

«Не могу сказать. Но вас заинтересует ее пояс — советую забрать его».

Девушка ошеломленно вскрикнула, попыталась вырваться.

Ифнесс расстегнул ее пояс: «Здесь нельзя оставаться ни минуты». Девушке он пригрозил: «Не делайте никаких сцен, не пытайтесь визжать или привлечь внимание, а то вам не поздоровится. Понятно?»

«Да», — обиженно прошептала пленница.

Подхватив ее под руки с обеих сторон, они долго бежали задворками и темными переулками, пока не добрались, наконец, до коттеджа, выложенного голубой плиткой. Ифнесс открыл замок, распахнул дверь. Этцвейн протолкнул девушку внутрь.

Ифнесс указал на кушетку: «Пожалуйста, сядьте».

Пленница молча подчинилась. Ифнесс внимательно разглядывал инкрустированный пояс: «Действительно, любопытно».

«Так я и думал, — отозвался Этцвейн. — Она нажимала красный камень каждый раз, когда пищал зуммер».

«Вы наблюдательны, — Ифнесс Иллинет чуть наклонил голову. — Казалось, ваши мысли были отвлечены другими материями. Но будем осторожны — ножной самострел Гарстанга чуть не отправил нас на тот свет».

Этцвейн встал напротив сидящей девушки: «Получается, Человек Без Лица — женщина?»

Эстетка презрительно усмехнулась: «Вы с ума сошли!»

Ифнесс мягко произнес: «Попрошу вас лечь на кушетку лицом вниз. Очень сожалею, но придется вас обыскать — необходимо удостовериться в том, что вы безоружны». Землянин произвел обыск, не уступавший по тщательности медицинскому осмотру. Девушка кричала с негодованием и стыдом. Этцвейн отворачивался. «Оружия нет», — заключил Ифнесс.