В Бостоне большую часть времени Эйнштейн провел, появляясь с Вейцманом на публике, участвуя в митингах и благотворительных обедах (включая кошерный банкет на 500 персон) для сбора пожертвований на дело сионизма. Газета Boston Herald сообщала о том, как проходило одно из таких мероприятий в синагоге городка Роксбери вблизи Бостона:

Толпа была наэлектризована. Девушки-билетеры с длинными ящиками в руках с трудом прокладывали себе путь через заполненные людьми проходы. В ящики дождем сыпались банкноты разного достоинства. Одна видная еврейка кричала в экстазе, что у нее восемь сыновей, служащих в армии, и она хочет сделать пожертвование и за них. Она сняла свои часы, дорогой импортный хронометр, стянула кольца с рук. Другие последовали ее примеру, и вскоре ящики и корзинки заполнились бриллиантами и другими ценными украшениями54.

В Бостоне Эйнштейн принял участие в популярном испытании, известном как тест Эдисона. Изобретатель Томас Эдисон был человеком практичным, но с возрастом стал раздражительным (тогда ему было семьдесят четыре года) и начал обвинять своих американских коллег в излишнем теоретизировании. То же самое он думал и про Эйнштейна. Эдисон разработал тест, который предлагал людям, желавшим у него работать. Вопросы были практическими, и в зависимости от места, на которое претендовал соискатель, их число доходило до 150. Как дубят кожу? В какой стране потребляется больше всего чая? Из чего изготавливались литеры Гутенберга? [70]

The New York Times назвала подобные испытания “вечным спором о вопроснике Эдисона”, и Эйнштейну, конечно же, пришлось принять в нем участие. Репортер задал Эйнштейну один из вопросов теста: “Чему равна скорость звука?” Если кто-то и понимал, как распространяются звуковые волны, то это был Эйнштейн. Но он признался, что “не держит такую информацию в голове, поскольку ее легко узнать из книг”. Затем он попытался подробно объяснить, в чем порочность взглядов Эдисона на образование. “Ценность обучения в колледже состоит не в том, чтобы запомнить как можно больше фактов, а в том, чтобы приучиться думать”, – сказал он55.

Примечательной особенностью большинства остановок во время триумфальной поездки Эйнштейна были шумные парады, что достаточно необычно в случае физика-теоретика. Так, например, в Хартфорде, штат Коннектикут, во главе встречавшей Эйнштейна процессии, в которую входило более ста автомобилей, шел оркестр, за ним группа ветеранов войны, а за ними знаменосцы с американскими и сионистскими флагами. Более 15 тысяч зрителей выстроились по ходу его маршрута. “Норт-Мейн-стрит была заполнена толпой людей, старающихся пробиться ближе, чтобы пожать ему руку, – докладывала газета. – Они неистово приветствовали д-ра Вайцмана и проф. Эйнштейна, когда те привстали в машине, чтобы им могли вручить цветы”56.

Это было поразительное зрелище, но Кливленд превзошел Хартфорд. На вокзале делегацию встречало несколько тысяч человек, а в торжественной процессии принимало участие 200 украшенных флагами, гудящих автомобилей. Эйнштейн и Вейцман ехали в открытой машине, перед которой маршировал оркестр национальной гвардии и группа ветеранов войны – евреев, одетых в форму. На всем пути почитатели, которых полиция старалась отогнать, пытались ухватиться за дверцу автомобиля Эйнштейна и запрыгнуть на подножку57.

В Кливленде Эйнштейн выступил в Кейсовской школе прикладных наук (сейчас она входит в университет Кейс-Вестерн-Резерв), где были выполнены знаменитые опыты Майкельсона – Морли. Он больше часа проговорил с глазу на глаз с профессором Дейтоном Миллером. Именно его новая версия этих знаменитых экспериментов спровоцировала скептическое замечание Эйнштейна на приеме в Принстоне. Эйнштейн обсудил в общих чертах модель движущегося эфира Миллера и посоветовал ему продолжить свои эксперименты, добиваясь большей точности. Миллер с сомнением относился к теории относительности и был сторонником теории эфира. Однако в конечном счете другие эксперименты показали, что Эйнштейна был прав и Господь Бог действительно скорее изощрен, чем злонамерен58.

Восхищение, публичное изъявление чувств и статус суперзвезды, пожалованный Эйнштейну, были беспрецедентны. Но с точки зрения финансов поездка свидетельствовала только о достаточно скромном успехе сионистского движения. Не очень богатые евреи и недавние иммигранты, высыпавшие на улицы, чтобы увидеть его, с энтузиазмом расставались со своими деньгами. Однако лишь малая часть известных и влиятельных евреев, обладателей больших состояний, приняли участие в этом безумии. В целом они были более ассимилированы и не так пылко относились к сионизму. Вейцман надеялся собрать по крайней мере, четыре миллиона долларов. Но к концу года оказалось, что пожертвовано всего 750 тысяч долларов59.

Даже после поездки в Америку Эйнштейн не примкнул окончательно к сионистскому движению. В общем виде он поддерживал идею создания еврейских поселений в Палестине и особенно строительство Еврейского университета в Иерусалиме, но никогда не испытывал желания переселиться туда или настоятельно требовать создания национального еврейского государства. Его связывало с еврейским народом скорее внутреннее чувство, он ощущал его все сильнее и все больше возмущался теми, кто ради ассимиляции отрекался от своих корней.