10 марта 1942 г.

Сегодня вылет задержался из-за снегопада до 10 часов. Моим штурманом летит капитан Рихерс. Из неизвестных мне соображений сегодня проложен другой курс, севернее обычного. Места назначения достигли без проблем. Однако на обратном пути начались неприятности. Пулеметный огонь из одной рощицы продырявил кабилу до самого хвоста. Один из осколков попал мне прямо в нос. Капитан Рихерс принял управление самолетом, когда я пытался остановить кровь, заливавшую мне комбинезон. Когда это удалось, я вновь взялся за штурвал. На аэродроме мы насчитали 34 пробоины, но никто больше не был ранен. Какое счастье! Доктор Хайденрайх вытащил осколок из моего носа и наклеил пластырь. Однако наш 1Z+AR нуждался в более серьезном, заводском ремонте.

13 марта 1942 г.

Так как мой самолет' был не в строю, я полетел на другой машине …

14 марта 1942 г.

Наша машина отправилась на ремонт в Кенигсберг …

23 марта 1943 г.

Вчера мы через Ригу прибыли в Остров. А сегодня совершили девятый вылет в Демянский «котел»…

24 марта 1942 г.

Сегодня два вылета под защитой облачности. Никаких проблем!

27 марта 1942 г.

Полет на высоте 2500 метров. При прорыве блокады я снова попал под обстрел. 20-мм снаряд пробил обшивку и на излете ударился в мою руку. Вот так повезло. После посадки мы насчитали пять пробоин и сорванную покрышку. Пришлось снять покрышку с разбитого «юнкерса». Через четыре часа мы вылетели в обратный путь.

29 марта 1942 г.

…Интересно, что немецкие солдаты выкладывали на снегу стрелы из елочек, указывающие путь к аэродрому.

30 марта 1942 г.

Два вылета, последний с аэродрома Дно.

4 апреля 1942 г.

Двадцать первый вылет в Демянск. 22-й вылет с аэродрома Дно. Мы паблюдали, как немецкие зенитки сбили над аэродромом советский бомбардировщик.

5 апреля 1942 г.

Этот день я никогда не забуду. При первом вылете девять советских бомбардировщиков атаковали под прикрытием истребителей аэродром. При втором вылете, когда мы стартовали с демянского аэродрома, нас атаковали советские истребители. Два «Юнкерс-52» из состава нашей группы были сбиты.

7 и 8 апреля 1942 г.

Каждый день по два вылета. Тридцатый вылет в Демянск стал последним полетом в «котел».

5 января отряд в количестве восьми самолетов перебазировался с аэродрома Гигант на аэродром подскока Тацинская. Вылет в «крепость» задержался до 10 января из-за плохой погоды. Вылетело шесть машин, так как еще две вышли из строя на старте из-за повреждения двигателей. Без происшествий все шесть машин сели на аэродроме Питомник…

16 января первый боевой вылет с Питомника задержался из-за раннего тумана и проблем с запуском двигателей до семи часов утра. Вскоре после старта я заметил в 1,5—2 километрах на юго-запад от аэродрома передовые части противника: две группы численностью примерно до батальона пехоты каждая. Я атаковал эти группы и немедленно совершил посадку, чтобы отдать приказ о перебазировании. Отряд всеми пятью машинами тотчас же вылетел в направлении нового места базирования. Три машины без происшествий сели на аэродроме Гумрак, одна вследствие повреждения двигателя совершила вынужденную посадку в поле. Пятый самолет получил повреждение радиатора от пулеметного огня, но смог сесть на новом аэродроме. Сев на Гумрак около восьми утра 16 января, я застал взлетно-посадочную полосу в следующем состоянии:

— на полосе снег глубиной до 35 сантиметров;

— неизвестное число воронок от авиабомб, которые под снегом не видны.

ВПП с раннего утра укатывалась катками, но к моменту моего прилета была укатана полоса на ширину 8—10 метров. Машинам моего отряда удалось сесть без аварий. Но следовавшие за нами четыре «мессершмитта» разбились на посадке.

После посадки мы увидели массы транспорта, проходящего по летному полю, и солдат, идущих группами и в одиночку Вскоре рулежная дорожка, идущая вдоль летного поля, оказалась запружена людьми и транспортом. Специалисты наземных служб аэродрома Питомник в течение первой половины дня прибывали в крайне незначительных количествах, оставив большую часть оборудования на старом месте…

Во второй половине для на окраине аэродрома скопилось необозримое множество людей и транспорта. Ответственный за подготовку аэродрома «капитан Пфайль» со своими силами и средствами с этим хаосом не смог ничего поделать. Около 12.00/13.00 русские начали артиллерийский обстрел скопления людей и техники на западной окраине аэродрома. К 13.00 на аэродром Гумрак не был завезен ни бензин, ни масло. Небольшое количество авиабомб (3—4 зарядки на вылет из трех машин) было завезено в прошедшую ночь…

В 13.15 мне удалось заправить три боеспособные машины из севшего только что He-111. Так как после перебазирования никаких указаний от 6-й армии я не получал, то, сообразуясь с вышесказанным, я не счел возможным более оставаться в «котле». В соответствии с полученным 13 января разрешением 4-го флота три самолета моего отряда, имея каждый на борту трех человек, стартовали в 13.40. Вскоре после 15 часов все машины благополучно сели на аэродроме Ростов-Западный. В «крепости» остались три полных экипажа моего отряда и еще два стрелка-радиста с указанием покинуть «котел» с ближайшим транспортным самолетом. Кроме того, на аэродроме оставались еще все пилоты истребительного отряда во главе с их командиром капитаном Гермсротом.