Главная причина заключалась в том, что США ещё находились в состоянии войны с Японией, а согласно Ялтинским соглашениям после победы над Гитлером Советский Союз обязывался объявить войну Японии. Если бы США ввязались в войну с СССР, то, как прогнозировали американские военные, только на японском фронте США могли потерять около 2 млн. солдат. Американцы не привыкли умирать за родину…

Начиная разработку этого плана, Черчилль исходил из того, что Советский Союз обескровлен, его военная мощь на исходе.

Эта оценка Черчилля и его план о начале войны против СССР стали известны Сталину. Как было ему ведомо и о том, что с 1942 г. немцы тайно вели переговоры о сепаратном мире с Америкой и Великобританией; что после того, как 30 апреля застрелился Гитлер и 2 мая 1945 г. к власти пришёл адмирал Денниц, им было принято решение капитулировать перед англо-американскими войсками. Но продолжать войну против СССР. Эта капитуляция происходила по частям — сначала в Италии, потом в Голландии, Дании, Северо-Западной Германии. Денниц дал команду своим войскам как можно быстрее отходить на запад. Немцы практически не оказывали сопротивления англичанам и американцам, открывая им путь на Берлин. В то же самое время против советских войск яростно сражались ещё около полутора миллионов немецких солдат и офицеров.

Сталин сообщил союзникам: «Берлин будем брать мы». И дал команду маршалу Жукову взять Берлин в кратчайшие сроки. Мощь, которую показали советские войска при штурме Берлина, ошеломила «союзников». И это была ещё одна причина, по которой сами разработчики плана «Немыслимое» не рекомендовали Черчиллю начинать 1 июля 1945 г. Третью мировую войну.

Миф, мифология (от греч. «мифос» — предание, сказание; «мифос» + «логос» — слово, понятие, учение) — это форма общественного сознания. Обычно миф трактуют как способ понимания природной и социальной действительности на ранних стадиях общественного развития, когда ещё отсутствовали научные формы познания. Тогда мифы объясняли происхождение человека, работали на гармонизацию личности, общества и природы, и в этом заключается их великое значение в истории человечества.

Однако и на последующих этапах истории, уже с возникновением науки, даже сегодня миф не исчез. Более того, значение отдельных видов мифов, особенно идеологических и политических, возросло. В соединении с электронными средствами массовой информации они стали мощным оружием влияния на умы людей, формирования определённых стереотипов мышления.

Мифологические события, отдалённые от нынешнего дня значительным промежутком времени, изложенные с позиций идеологического пристрастия или политической заданности в школьных и вузовских учебниках, начинают восприниматься на веру. Прошлое, представленное в искажённом виде, в очернённом образе, не узнает самого себя.

Так происходило после Великой Октябрьской социалистической революции 1917 г., когда в свете коммунистической идеологии история России предстала перед новыми поколениями в одном-единственном учебнике урезанной и обезличенной. На первый план вышли народные массы, их бунты, восстания, революции. Многие герои прошлого лишь потому, что они были княжеского рода или дворянского сословия, священнослужителями, были забыты.

Но вот во второй половине XX в. случилась «перестройка», а с ней народу «верхами» была подарена «гласность» — свобода слова в духе неолиберальной идеологии. И что же?

Теперь в мутных волнах «разоблачений» советской эпохи утонули не только великие личности, но и великие достижения советского прошлого, а с ними и свершивший их советский народ. Оплевывается прежде всего Победа СССР в Великой Отечественной войне. Это не только нечестно и оскорбительно для всех, кто воевал и жил в ту пору, — это опасно для нынешних и будущих поколений России: у них отнимают Славу страны, их лишают возможности гордиться Прошлым, своим народом и Родиной. Между тем гордость — мать многих других добродетелей.

Мифов о Второй мировой и Великой Отечественной войнах десятки, больших и малых. Буду говорить лишь о нескольких, на мой взгляд, главных.

Сначала — о «симпатиях» между Сталиным и Гитлером. Говорить всерьез на эту тему невозможно: в военной исторической литературе, кроме цитат, надерганных из записей бесед Гитлера в «Волчьем логове» [3] , мимолетных наблюдений и отрывочных фраз его генералов, никаких других материалов нет. Ну и конечно же, возведенных на этих осколках злонамеренных выводов «широкоизвестных и столь же широконенавидимых в народе авторов «перестройки» — Горбачева и почившего в бозе Яковлева. Это и Коротич (журнал «Огонек»), и Лаптев (газета «Известия»), и Бурлацкий («Литературная газета»), и Е. Яковлев («Московские новости»), и «известный историк» Волкогонов, и беглый разведчик-предатель Резун (псевдоним — Суворов), и Е. Киселев с Митковой (НТВ), и прочая, и прочая, на чью долю выпала уникальная возможность хорошо подзаработать и обрести тогда ещё всесоюзную известность.

В своих рассуждениях по поводу этого мифа я буду опираться в основном на мемуары ближайших соратников Гитлера, других непосредственных участников и свидетелей событий, в которых, хоть и заочно, присутствовали Сталин и Гитлер.

Вот Иоахим фон Риббентроп, имперский министр иностранных дел. В своих воспоминаниях «Альянс и разрыв со Сталиным» он пишет, что после переговоров 23 августа 1939 г. со Сталиным и Молотовым в связи с подписанием пакта о ненападении в служебном кабинете Молотова был сервирован небольшой ужин на четыре персоны. «В самом начале его произошло неожиданное событие: Сталин встал и произнес короткий тост, в котором сказал об Адольфе Гитлере как о человеке, которого он всегда чрезвычайно почитал. В подчеркнуто дружеских словах Сталин выразил надежду, что подписанные сейчас договора кладут начало новой фазе германо-советских отношений. Молотов тоже встал и тоже высказался подобным образом. Я ответил нашим русским хозяевам в таких же дружеских выражениях»{15}.