– Красавица! Что там с бароном Белым? Оклемался уже?

– Состояние пациента стабильное, – стала докладывать малявка, подъехав ко мне вплотную с левой стороны. – Память ещё не вернулась, старик продолжает вопить, что ты – приверженец зроаков и предатель рода человеческого.

– Да?.. Видно, ему по голове ещё больнее досталось, чем мне. Ладно, хоть живой…

Тут с другой стороны ко мне приблизилась Катерина, услышавшая наш разговор и начавшая с невинного сообщения:

– Целители утверждают, что барон вспомнил своё имя, профессию и место работы. Тебе не кажется это странным?

– Нисколько! Наоборот, значит, мой товарищ идёт на поправку.

– И про тебя он утверждал странное: называл тебя диковинным именем Чи.

– Так он сразу в именах путался.

– Тем не менее он с уверенностью заявил, что служит во дворце Ваташи, императрицы поморов.

– Правильно. А про подарок для неё, картину «Пастушка», он не вспомнил?

– Заикнулся, что «…она взята в самом кровавом месте мирозданья!» – процитировала принцесса. – Неужели это правда?

– Мне трудно судить об уровне кровавости мест, где я бывал, – пустился я в философствования, краем глаза замечая, что место слева заняла на своём скакуне императрица. – Всё относительно и недоказуемо. Так что, может, старик и прав.

– И мы надеемся, что, увидев знакомые лица, барон окончательно обретёт память, – сообщила Катерина. Но заметив мою мимику удивления, пояснила: – Через несколько дней ожидаются первые курьеры из империи Моррейди и Леснавского царства. А там и делегации от них подтянутся. Потому что коридор вдоль границы царства ешкунов действует исправно.

Мне тут же припомнилось заготовленное письмо, якобы от Бориса, жаждущего встречи с подругами. Следовало изловчиться и подбросить письмо в почту курьеру до того, как та окажется на столе императрицы или одной из принцесс.

Пока же я сделал вид, что рад скорому прибытию представительств из остального мира Трёх Щитов:

– Скорее бы уже они прибыли! Давно пора согласовать военные действия и прорвать блокаду в районе Борнавских долин между крепостями Грохва и Ледь.

Мария даже словом не поучаствовала в беседе, пришпорив коня и ускакав вперёд. Но я обратил внимание на желтоватый цвет злорадства и удовлетворения в её ауре. К чему бы это?..

Весь дальнейший ход операции пересказывать было бы лень. Ведь при хорошей подготовке и отличных разведданных любое выигранное сражение становится аксиомой воинской науки. И пересказ обо всей операции «Западня» можно было бы уложить всего в несколько строк.

Пришли на равнину и за ночь сотворили с ней всё, что задумали.

Меня же оставили в центре, в отлично замаскированном тайнике, куда даже при совпадении самых нелепых случайностей никто не смог бы провалиться. Воды мне оставили, достаточно еды, мягкий матрас, вина… не дали. После чего мне только и оставалось, что ждать часа «х».

Дальше у нас единственный просчёт получился: в то утро зроаки не стали атаковать наши передовые позиции, двумя клиньями кавалерии обходя крепость Вуур. Хотя и данный момент мы в некоторых обсуждениях предвидели. Худшее произошло бы, если бы людоеды обманули нас и сменили место своего наступления. Вот тогда бы мы влипли по-крупному!

Повезло! После суток вынужденного безделья в тесной щели мне поступил первый сдвоенный сигнал от «родственниц» богини Герчери: войска противника пришли в движение. А вскоре я уже и сам услышал, как передовые дозоры, проклиная людей на все лады за коварные ямки и дощечки с гвоздями, прокладывают, обозначают вешками безопасный маршрут для остальной армии вторжения. Произошло это во время рассвета.

Естественно, задержка в движении сказалась по вине мелких пакостей в разных частях долины. Так что когда людоеды двинулись к выходу на оперативный простор, то чрезмерно торопились, неоправданно толпились и слишком шумно высказывались. Причём высказывались цинично, вульгарно и низменно. И когда поступил ко мне главный сигнал «Пора!», я с особым удовольствием стал взрывать вокруг себя по кругу все прикопанные акехерсы.

Славно рвануло! Хоть и не получилось единой взрывной волны, как хотелось бы. Но и без неё от наступающей армии в восемь тысяч тяжелой рыцарской кавалерии остались в живых и на ногах не больше тысячи. Да и эта тысяча оказалась деморализована, оглушена, духовно раздавлена настолько, что хватило бы для окончательной расправы всего одного полка. А их прибыло целых четыре.

В общем, пленных набрали всего несколько сотен. И выбирали только тех, что выглядел побогаче да сам лично ползал на коленях, вымаливая пощаду. Остальных порубили на удобрение.

Меня же, чуть не утонувшего в крови, пришлось откапывать самым натуральным образом. Потому что самому было бы выбраться на свет божий проблематично. А всему виной взрывные волны, прокатившиеся по громадному кругу, в эпицентре которого я и оказался. То есть именно на перекрытие моего тайника швыряло тысячи оторванных конечностей, а также туловища несчастных коней вместе с изломанными тушками всадников. Без преувеличения можно было сказать, что получился слой перемолотой плоти толщиной более чем четыре метра.