Братьев Шапиро пригласили на ужин ветхозаветные армянские соседи. Все было очень чинно. Разговоры по большей части шли о величии армянской нации, о драматической истории армянского народа. Наконец хозяйка спросила:

— Не желаете ли по чашечке кофе?

Соломон Шапиро, желая быть изысканным, уточнил:

— Кофе по-турецки?

У хозяев вытянулись физиономии.

Изя Шапиро вспоминает не только свои истории с Довлатовым, но и те, которые знал понаслышке, а Сережа был притчей во языцех в нашем куинсовском русском землячестве.

Сергей был необычайно щедр — не по-еврейски, а по-кавказски. Рядом на лестничной площадке жила мать-одиночка с 12-летней дочкой, а та мечтала о велосипеде. Однажды поздно вечером Сергей поехал в магазин, купил велосипед и ночью поставил перед соседней дверью. И не признался, что это он.

История вполне в духе Сережи, но чувствовался в ней какой-то изъян в смысле правдоподобия, ибо не из первых рук, и я сбрасываю ее Лене Довлатовой, не сообщая источник. И мгновенно получаю ответ.

«Володя, вот это и есть тот самый миф, который создали вокруг настоящей истории. Но не Сережа, заметьте. Потому история получается довольно пошловато-святочная.

На самом деле было совсем не так. Действительно, в доме по соседству жила семья наших знакомых. Две сестры. Одна уже давно жила в Америке. Другая приехала недавно. У обеих было по дочке, примерно одного возраста. У девочки, жившей в Америке давно, был велосипед. Но у нее был плохой характер. И он выявлялся в отношениях с двоюродной сестрой тоже. И Сережа однажды это увидел. Как раз дело было с велосипедом, который был только у одной. Тогда Сережа решил купить обиженной девочке велосипед. Но мы тоже были, мягко говоря, небогаты. Поэтому Сережа решил купить подержанный. И чтобы выяснить, как это сделать, обратился к Соломону Шапиро. Тот принял историю близко к сердцу. И, будучи тоже человеком широким, пошел с Сережей велосипед покупать.

Покупку ни под какую дверь не подкладывали, а со словами, что какие-то знакомые избавлялись от уже ненужного предмета, вручили девочке.

Вот как на самом деле все обстояло.

А вам самому нравится, что Сережа „был не по-еврейски, а по-армянски“ щедр? По-моему, это проявление антисемитизма. Как и одна рюмка водки в день перед обедом врачами квалифицируется как алкоголизм.

Засим обнимаю вас с Леной. Лена».

Не знаю, как быть. Сообщить Изе Шапиро, что он антисемит?

Вот еще несколько его историй, где его самого нет, а главные фигуранты — Сережа и его брат Соломон Шапиро.

Когда Соломон собрался ехать в Россию и предложил Сергею встретиться в Питере с его двоюродным братом Борисом, большим прохиндеем, и передать ему что-нибудь, Довлатов испуганно замахал руками:

— Ни в коем случае! Он тебя ограбит!

Сергей не любил ничего банального, включая посещение музеев. Прожив десять лет в Нью-Йорке, он ни разу не был в Метрополитен-музее. Соломон, человек окультуренный, регулярный ходок в театры и музеи, пристыдил его и уломал-таки поехать с ним в Метрополитен. Они уже спустились в подземку, взяли билет, вышли на платформу, и тут Сергей с криком «Нет, не могу я это сделать!» рванул обратно, так никогда и не побывав в главном музее Америки, к ужасу Соломона, чья культуртрегерская миссия провалилась.

У Соломона на дне рождения одна одесситка, ярая матерщинница, желая польстить Сергею, сказала:

— Так смеялась, когда читала, что обоссалась!

— Я и не знал, что моя проза действует как мочегонное средство, — сказал Сергей.

Сергей Довлатов и Соломон Шапиро стоят на 108-й улице и беседуют. Соломон замечает рядом, в опасной к ним близости, собачьи какашки и предлагает Сергею отойти в сторонку, чтобы ненароком не вляпаться.

— Да не вляпаемся. Не обращай внимания. Продолжаем разговор.

Соломон, однако, настаивал. Тогда Сережа, не выдержав, растаптывает какашку ногой:

— Всё! Это уже произошло и осталось позади. Продолжаем разговор!

В другом варианте этой истории Довлатов вынимает из кармана чистый носовой платок и покрывает им собачье дерьмо.

Когда у Сергея начались проблемы со здоровьем и подозревали рак мочевого пузыря, его повезли на тест и должны были поставить катетер. Эту процедуру проводила русская медсестра, которая узнала Довлатова.