Первым шел Некрот, потом Махнус, Миледи, и замыкал цепочку я.

Дважды мы встречали одиночных шишиг, которых тут же сжигала молниями Юля, еще раз – кикимору. С одиночными тварями проблем не было, а вот первая же «делегация» из трех шишиг и двух кикимор, чуть не стала последней.

Они увидели нас чуть раньше, и помчались на полном ходу. Юлька встретила первую шишигу молнией, испепелив ее. Махнус и Некрот заагрили кикимор, уводя в стороны и от нас, но Юлька этого не поняла и сняла с Махнуса кику, надамажив ее посохом.

– Шишиг бей! – рыкнул я, с ужасом понимая, что если они сейчас ее в оцепенение загонят, то все закончится очень быстро, и ударом рога снёс ближайшую, уже подобравшуюся метров на пять. Ее отбросило, но не оглушило, что, впрочем, было ожидаемо. Я плюнул в нее, отскочил назад, и тут белесую тварь добил ледяной болт. Я обернулся к последней оставшейся шишиги, практически добравшейся до Юли, как ее снес Махнус, прямо мне под ноги. Я отскочил от нее, плюнул, и в свою очередь, насадил на рога, отбрасывая в сторону. Махнус всадил в нее стрелу, Юля добавила из посоха, а молнию кинула во вторую кику.

Мы зло переглянулись, и Юля возмутилась:

– Что не так опять!?

– Шишиг первыми убивать надо! Кикимор специально увели, чтобы нам не мешать!

– Если шишиги опаснее, какой смысл кик уводить!? Шишиг и агрили бы, пока я слабых добью, а потом с ними по одной.

– Шишиги оцепенение ставят при прикосновении и жизнь пьют. Кикиморы – наносят травмы, могут руку или ногу вырвать, – сказал Некрот.

– Ничего, я как-нибудь и без ноги заклинание бы кинула.

– А без руки? – поинтересовался я.

– И без руки! – с готовностью кивнула она.

– Ладно, не горячимся. Слушаем мои команды. Некрот, веди.

Крепость была уже близко, и рядом с ней нечисти было гораздо больше, чем на окраине.

За пять минут, что оставалось идти до нее, Юлька ушатала штук двадцать шишиг и кикимор.

– Брукса, – вдруг выдохнул Махнус, показывая влево.

Метрах в пятидесяти стояла вампирша, и колдовала!

– Страх сейчас кинет, приготовились! – предупредил я, узнав заклинание по характерным особенностям.

Юля кинула молнию первой, следом пошла ледышка из посоха, но сняли они не больше четверти ХР.

– Элита! – предупредила Миледи, стискивая зубы, и активируя ауру очищения, сразу после страха. – Глушите, а то надамажит меня!

Я первым метнулся к бруксе, активируя удар рогом, не давая нанести дамаг Юле. Плевок, отскакиваю в сторону, а вампирша ловит еще одну серию магатак.

Следующая очередь Махнуса, потом ту же серию проводим после удара Некрота, и брукса складывается.

Я улыбнулся:

– Классный бой! Элиту за полминуты сложили.

– Всего пятидесятый уровень! – вздохнула Юля. – Никакого роста, блин!

– Мы сюда не за ростом притопали, – напомнил я.

Когда-то крепость, стоящую на небольшом, буквально несколько метров в высоту, холме (возможно, искусственном), окружал ров с водой. Теперь это была просто огромная лужа, ровной гладью покрывающая все подступы к цитадели на расстояние больше полусотни метров.

– Тропа тут, – каким-то только видимым ему способом нашел дорогу Некрот, и наступил в воду.

И, правда, вместо того, чтобы сгинуть с головой, Некрот, пройдя пару метров, по-прежнему погружался не глубже колена. Махнус, а потом и остальные, пошли за ним.

Когда-то замок был величественным сооружением: стены высотой не меньше двадцати метров, еще более высокие и массивные угловые башни, хоть слегка поросли мхом и накренились, все равно вызывали ощущение скрытой внутри мощи. Казалось, из провала ворот вот-вот вырвется отряд конницы и сметет нас с тропы.

Примерно так и получилось. Из замка на нас бросилась толпа водяных крыс, которых мы принялись дружно складывать, а Юля выцеливала периодически появляющихся шишиг и кикимор.

После того, как первая волна чуть схлынула, и мы вошли в ворота, на нас кинулась вторая партия крыс, сидящих у водоема внутри замка. С этими мы справились еще быстрее, во многом из-за того, что нежить внутрь замка не лезла.

Юля вдруг удовлетворенно улыбнулась:

– Если так и будут лезть, скоро уровень возьму! Вода уже до десятки поднялась!

Я фыркнул:

– А воздух у тебя сколько?

– Много, – помрачнела она.

Я улыбнулся. Воздух у Юли под две сотни был, и рос уже с трудом.