«Но должна!» — мысленно приказал ей Оган.

— Почему же? — вслух спросила девушка.

— Есть тому причины. Мы обсудим их позже, — он приподнял край ткани и накрыл им самоцветы. — Но сперва… — он поднялся и, подойдя к девушке, протянул ей тюбик для восстановления сил.

В лагере были ещё два человека, по всей видимости, часовые, с оружием в руках следившие за подступами к долине: Оган явно ждал нападения. Но где же Яса? Ведь она так нетерпеливо ждала, что Оган со своим отрядом присоединится к ней. Неужели она стала пленницей Иубана.

— Где Яса? — девушка, проглотив содержимое тюбика, почувствовала, как в неё вливаются свежие силы.

Оган снова сел и начал оглядывать остроконечные хмурые скалы, окружавшие эту долину; он казался беспомощным, растерянным, однако Зианта слишком хорошо знала его, чтобы пойматься на уловку.

Оган сразу не ответил ей, и мысленный барьер его был приподнят. Неужели… Яса мертва? Так много приключилось с ней за последнее время, что девушка теперь вполне допускала, что больше в жизни ей не доведётся свидеться с Ясой. Иубан ради собственной выгоды пытался использовать её способности, и теперь она пыталась вспомнить, что же услышала перед тем, как капитан пиратов заставил её взять хрустальный шар. Было очевидно, что он действовал вопреки приказам Ясы, ведь считалось, что саларика возглавляет экспедицию.

— Яса, — перебил её спутанные мысли Оган, — на корабле пиратов. Полагаю, те попытаются использовать её в качестве заложника… для заключения сделки.

— С вами… и предмет сделки — эти камни? — девушка показала рукой.

— Да, со мной, и торговаться будут насчёт этих камней… и тебя, — ответил он. — К несчастью для них, я уже обо всём позаботился, и мне не нужна Яса. Скажу даже больше: я бы вообще предпочёл не иметь с ней никакого дела.

— Но ведь Яса… она ждёт, что вы придёте ей на помощь…

— Ну да, я и в самом деле намеревался это сделать, и, как видишь, я здесь. Но не ради неё — ради тебя. Да, Яса могущественна на Корваре, но здесь у неё нет никакой силы и власти. Я боюсь, она сама это уже ощутила на собственной шкуре.

— Но ведь… — девушка запнулась. Оган всегда был простым исполнителем приказов Ясы, одним из её подручных, и Зианта полагала, что его лояльность по отношению к хозяйке нельзя даже ставить под сомнение.

— Наверное, тебе трудно, будет поверить, но в это приключение я ввязался по собственной инициативе. Здесь требовалось проявление моих специфических способностей, и обнаруженный артефакт нельзя было позволить оставить у тех, кто не понимал, какое могущество в нём таилось. Естественно, они не могли использовать его должным образом и лишь погубили бы его. Ну, а я… я понял, что это такое!

Да, он узнал, Зианта понимала это. И ему стало известно, что она использовала его. И он может в свою очередь схватить её, выбить всё, что она узнала, заставить её… Где–то в глубине души Зианты вспыхнула искра протеста и начала разгораться: она не станет инструментом Огана!

И после принятия решения мысли девушки прояснились. Её товарищ, сопровождавший её в том приключении, занявший тело Турана, — он не Оган, нет, он тот сенситив, который работал на пару с Харатом и… Может, он был послан Оганом? Но почему же тогда парапсихолог не упоминает о нём?

Зианта поняла, что много ещё скрывается от неё, и чем скорее она обо всём узнает, тем лучше. В ту же секунду она почувствовала мысленное зондирование Огана, но вместо того, чтобы как обычно открыть свой мозг, подняла мысленный барьер.

Он нахмурился и усилил давление. В ответ девушка посмотрела в глаза психолога: впервые за всё время она открыто сопротивлялась ему.

— Если хочешь задавать вопросы — задавай их вслух.

Оган прекратил попытки зондирования.

— Да ты просто глупый ребёнок. Неужели ты думаешь, что если тебе удалось воспользоваться камнями, тебе, совершенно не подготовленной к этому, то ты равна мне по силам? Что за глупость; да ты и сама сознаёшь это.

— Я не пытаюсь оказаться больше, чем есть на самом деле, — Зианта сама удивилась, откуда пришли к ней слова открытого вызова. Неужели она действительно изменилась? Она слишком хорошо знала, насколько высок уровень психических и физических способностей Огана, чтобы понимать: он без труда подчинит её своей воле. Но почему–то внутри росла уверенность, что ей удастся противостоять ему, по крайней мере, она должна попытаться. Но следует сохранять осторожность.

— Так, отлично, — он казался удовлетворённым, однако это его утверждение можно было трактовать по–разному. Наверное, он посчитал её тем, чем она была всегда, не замечая происшедших в ней изменений.

— Где Харат? — внезапно спросила Зианта, надеясь, что теперь узнает наконец–то, кто же был с ней во время приключения, хотя и косвенным путём.

— Харат? — Оган окинул девушку пронзительным взглядом.

Она ещё больше укрепила барьер. Неужели она совершила ошибку, спросив о нём?

Но ведь Харат был здесь, уж в этом–то девушка не сомневалась: она сама мысленно общалась с ним. Почему же тогда Оган так удивлён её вопросом? Ведь Харат был только его инструментом, так что вполне естественен вопрос, вместе ли они прибыли сюда, так же, как естественен и способ, которым неизвестный ей сенситив при помощи Харата осуществил с ней мысленный контакт.