Почему её предки в прошлом поселились здесь, так близко к Эскору? Может, из связь с востоком была прочнее, чем у остальных, расселившихся дальше на западе? Тех, кто сознательно заставил себя позабыть об Эскоре? Она хорошо знала общую историю Карстена: народ Древних поселился в этой земле и жил спокойно и мирно до появления пришельцев с юга. Эти пришельцы были молодым народом, не помнившим своих предков, и от него Древние отступили, дальше в глубь герцогства. С пришельцами почти не происходило смешения. Так как Древних было немного и они держались отчуждённо, им позволяли жить в мире, пока Ивьян и колдеры не объявили их вне закона и не пролилась первая кровь. Может быть, Дом Ястреба — самое первое поселение Древних в Карстене? И его лорды продолжали поддерживать контакты с Эскором, своей древней родиной?

Тирта оторвалась от размышлений, когда Алон пустил лошадь быстрой рысью, проскакал мимо фальконера и, добравшись до конца леса, спешился и упал на четвереньки в прошлогодних зарослях сорняков. Потом и вообще лёг на живот и выполз на открытое место, направляясь к груде камней, которая обозначала начало разрушенного моста. Чуть позже Тирта поняла.

Проехать по открытому месту означало быть замеченным из Дома Ястреба. Невозможно было поверить, что там нет часовых. Правда, Крылатый Воин спокойно парил в воздухе, но кто знает, каким зрением обладают те, что таятся за стенами, насколько у них острые глаза?

Здесь вполне можно было оставить лошадей: травы для них хватит. Тирта тоже спешилась, сняла с торгианца свои вещи и повесила седельные сумки на плечо, увидев, что фальконер делает то же самое.

Стреножив лошадей — фальконер проверил прочность пут, — они поползли туда, где за грудой рассыпанных камней сидел Алон, глядя на крепость. Камни не очень хорошо защищали от ветра — крыша маленького здания тоже рухнула, но лучшего убежища всё равно поблизости не найдёшь.

Хотя Тирта внимательно разглядывала отдалённые стены крепости, она не заметила никакого движения. Она была готова к повторению того нападения холода, которое испытала в видении. Но, быть может, такое поджидало её только в видении, а теперь их ждёт физическое нападение. Она так мало знает и может только догадываться, что встретит их впереди.

Когда они присоединились к Алону, мальчик не оглянулся и не посмотрел на них. Он застыл на месте, словно в каком–то оцепенении, как тогда, когда они впервые его нашли. Только что не стал невидимым. Тирта осторожно подползла к нему, положила руку на его худое плечо. Её встревожила такая неподвижность и полное молчание.

— Что ты видишь? — спросила она, чтобы нарушить его необычную сосредоточенность.

— Вижу… — он покачал головой.

— Не вижу, леди, чувствую… вот здесь! — он поднял маленькую грязную руку и прижал палец ко лбу между глазами. — Там беда и гнев, кто–то там очень сердится. Если бы он не был так сердит, то отправился бы искать нас. Но сейчас он думает только о своём гневе. Он… — Алон наконец оторвал взгляд от крепости и повернулся к Тирте. — Он причиняет боль другому, хочет узнать тайну, которой этот другой не знает. Аййй!.. — неожиданно мальчик прижал руки к ушам, словно хотел отгородиться от звуков, которые его спутники не могли услышать. Лицо его превратилось в маску страха и боли. — Зло… то, что он делает… зло!

Фальконер протянул здоровую руку — Тирта не поверила бы, что он способен на такой жест, — и очень мягко коснулся затылка Алона, ласково погладил его, как маленькое испуганное животное. Мальчик повернулся, высвободился из рук Тирты, прижался к фальконеру и спрятал лицо в складках его плаща.

— Маленький брат… — Тирта не могла поверить, что фальконер способен говорить таким голосом, — разорви эту связь, и побыстрее! Да, там зло, но тебя оно не коснулось.

Алон поднял голову. Глаза его были закрыты, из–под ресниц катились слёзы, прокладывая бороздки на грязных щеках.

— Коснулось! — он сжал кулаки и больше не цеплялся за фальконера, а яростно колотил его. — Когда Зло обрушивается на Свет, нам всем больно!

— Правильно, — согласился фальконер. — Но не стоит бесцельно тратить силы. Там зло, и, несомненно, рано или поздно мы с ним столкнёмся. Но не позволяй ему заранее ослаблять себя, маленький брат. В тебе есть то, что понадобится, когда дело дойдёт до боя, только не истрать ничего понапрасну.

Алон посмотрел в прикрытое маской лицо, потом провёл рукой по собственному лицу.

— Ты прав, — медленно проговорил он, и снова голос его показался странно взрослым. — Силу нужно беречь до момента, когда она больше всего понадобится. Я… я больше не буду… — и он умолк, не закончив своего обещания. Потом оторвался от фальконера и оглянулся на Тирту.

— Они о нас не думают. Мне кажется, они уверены, что нам не пройти через лес. Они считают себя сейчас в полной безопасности!

— Действительно, они странно расслабились, — заметил фальконер. — Почему нет ни одного часового? А если они так надеются, что лес нас не пропустит, почему мы так легко прошли?

— Может, из–за того, что ты несёшь, — Тирта указала на оружие со слишком маленькими для него ножнами.

— А может, потому, что ты заключила договор с владыкой леса, — голос его прозвучал чуть резче.

В девушке вспыхнул гнев, какого она уже много дней не испытывала.

— Никакого договора я не заключала. И сюда я пришла не для того, чтобы востребовать владения. Если он хочет править этим злым лесом, пусть правит. Ты ведь слышал, что я отказалась от прав вассальной верности! К тому же, по его словам, у него нет тесных связей с теми, что ждут нас впереди. Я думаю, ему очень понравилось бы, если бы мы прикончили друг друга без его участия.