– Он выглядит счастливым.

– Знаю. Так и есть. И, конечно же, я хочу, чтобы он был счастлив. Просто до этого он никого не приводил в семью.

– Понимаю, - сказал Дэн, прижимая меня к себе сильнее, чтобы я могла слышать его сквозь музыку. Идеальнее ничего нельзя было сказать, и я положила голову ему на плечо, благодарная, что мне ничего не нужно больше объяснять.

Моя кузина Кэти вышла на танцпол, держась за руку со своим новоиспечённым мужем. Она была по-прежнему в свадебном платье, но сменила каблуки на высокие кроссовки, в которых было удобно танцевать. По дороге она всех обнимала, а её жених пожимал руки, и иногда они присоединялись к каким-нибудь парам на танцполе. Когда она заметила меня, то отошла от мужа на мгновение, схватила меня за руку, а другой обняла Дэна.

– Твой парень такой милый!
– завизжала она.
– До этого я его не рассмотрела.

– Он мой сосед, Кэти, - сказала я настойчиво, не глядя на Дэна.
– Я тебе уже говорила, мой парень работает. Ты сегодня такая красивая, кстати.

– Да, - сказал Дэн.
– И церемония была красивой.

– Спасибо, Фрэн. Спасибо, сосед, - Кэти подняла бровь и посмотрела на Дэна снизу вверх.

– Ты хорошо танцуешь, - сказала она с блеском в глазах.

– Спасибо, - сказал он с лёгким забавным поклоном.

– Но эти песни Синатры, что они играют сейчас, всего лишь разогревка, знаешь ли.

– Меня уже проинформировали о предстоящей вечеринке, - сказал он официально, но слегка улыбаясь.

– Хорошо, ди-джей появится после ужина, это место станет безобразным, - сказала Кэти.
– После того, как старики уйдут, здесь буде настоящая музыка. На самом деле, я имею в виду, и старую, и новую музыку, и ужасную, хреновую музыку. И нас не волнует, сколько ты сможешь протанцевать под неё. Если придётся, мы даже станцуем макарену, лишь бы эта вечеринка продолжалась. Макарена - вот насколько низко мы можем опуститься. Ты же не слишком хорош для этого, сосед, со своими модными танцевальными движениями?

– Определённо, нет, - сказал Дэн с гордостью.

– Он мне нравится, - сказала Кэти мне.
– Ты уверена, что он не твой парень?

– Ха-ха, - сказала я, но в тоже время была рада, что она одобрила первого человека, которого я привела в дом со времён Кларка.

После того, как она ушла, мы с Дэном продолжили танцевать, покачиваясь туда-сюда, не говоря ни слова. Было до странного комфортно не произносить слов. Поскольку я была на каблуках, то его плечи были на идеальной высоте для моих рук. Поверх них я видела лишь исчезающие в темноте огни снаружи и маленькие волшебные огоньки внутри тента, которые начали светиться, превращая всё вокруг в нечто магическое и тёплое.

– Так, откуда у тебя смокинг?
– пришло мне в голову спросить, и пришлось откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него.

– Эм, э, в колледже мне нужно было его иметь для хора.

– Нет!
– сказала я, отступая назад, пытаясь представить Дэна, который стоит по линеечке с парнями в смокинге, которые весело покачиваются в унисон.

– Да, - сказал он гордо.

– Правда? Ты пел в хоре?

– Да. Что это так сложно представить?

– Просто... это неожиданно. Я даже никогда не слышала, чтобы ты пел под нос. А тебе приходилось петь на подпевке, исполнять хореографические номера и распевать песни в стиле барбешоп?

– Мы были нетипичным хором. Мы выбирали необычные композиции, говорящую музыку. Мы делали пародии, которые были хорошо приняты. Вообще-то, мы получили возможность...

– Какую?

– Эм, появиться в "Сегодня вечером".

– Что! "Сегодня вечером"? Почему ты об этом никогда не говорил?

– О, я не знаю, - сказал Дэн, слегка опустив голову.
– Наверное, не хотел хвастаться.

Я хотела подразнить его за то, что он не сказал мне, за то, что хранил такой секрет, но было что-то в том, как он скромно повёл себя в этот момент, он выглядел смущённым, из-за того, что обратил на себя внимание, и моё сердце сжалось.

– Надеюсь, когда-нибудь увижу эту программу, - сказала я, и заметила, что он покраснел.

– Просто всё это в моей семье превратилось в своего рода болезненное место.

– Как такое возможно?

– Эм, три поколения из рода отца учились в Принстоне, так что на счёт меня были определённые, э, ожидания. Я первый бросил им вызов.

– Они расценили появление в "Сегодня вечером", как форму неповиновения?

– Это было расценено, как отвлечение от учёбы, как чушь, понимаешь, - сказал он горько.
– Позже, когда я объявил, что хочу стать писателем, отец стал винить во всём хор, как будто творческая деятельность каким-то образом открыла ворота всему этому. До того, как мы появились в шоу, я сказал отцу, что бросаю медицинский, чтобы писать сценарии. Мысль, что я буду зарабатывать на жизнь написанием сценариев, не говоря уже о тематике, по которой я пишу, эм, моей семье было сложно воспринять. Кажется, я на самом деле разочаровал их. Отец лишил меня трастового фонда и так никогда не посмотрел шоу.

– Но как тогда ты...

– Как я живу?

– Эм, да.

– Я получил небольшое наследство от двоюродного дедушки, который всегда хотел стать художником. Когда оно закончится, я найду постоянную работу. Или пойду на поклон к отцу, что, наверняка, означает, возвращение на медицинский.

– Так, у тебя тоже поджимают сроки!

Он улыбнулся.

– Думаю, у нас это общее, да.

Я вспомнила Дэна за столом в гостиной в Бруклине, ежедневно сосредоточенно пишущего в своей записной книжке и на компьютере. Вспомнила, как он ест одно и то же дешевое куриное блюдо, приготовленное в одном и том же ужасном месте, как пьёт одну бутылку пива каждый вечер, которую боится ставить на кофейный столик. И мысль о том, что кто-то разочарован в нём, что-то сдвинула внутри меня. Я могла почти слышать это, звук резкий и мягкий одновременно, словно кто-то вырвал плотную бумагу из блокнота, и из-за всего этого я неожиданно ощутила сильнейшее уважение к Дэну. Я тревожилась за него, но было и что-то большее, я им гордилась!