– Англия, говоришь..., - повторил Владимир, постукивая пальцами по ножнам шпаги.

– Она самая, - устало вытянув ноги сказал Пугачёв.

– Хреново... Одно дело - финансовая там поддержка да бряцание оружием где-то в сторонке и совсем другое - прямые поставки. Ты уверен? Просто дипломаты ничего не писали.

– Дипломаты, - презрительно фыркнул Емельян, - а ты сам посмотри, какая "блестящая" у нас внешняя политика. Куда ни плюнь, сплошь родственник императора посланником.

– Преувеличиваешь.

– Немного. Сам знаешь - Пётр слишком добр к своим родственникам...

Помолчали - обсуждать действия императора в шатре... чревато. Но проблема и в самом деле была - родственники у повелителя России были неисчерпаемы и всех требовалось пристроить к делу. В Россию путь им преградили Воронцовы - пусть не до конца, но всё-таки. Зато в Европе каких-то барьеров для них не было и посты всевозможных посланников для них едва ли не придумывались.

Титулованным европейским голодранцам любая копейка была в радость и нужно сказать, что на первых порах решение направить порывы родственников Петра в сторону Европы выглядело многообщающе - ну кто может лучше понять европейцев, чем сами европейцы? Ан нет, дипломатическими способностями обладали далеко не все. Собственно говоря, даже интеллектом не все могли похвастаться...

Зато попытки решить какие-то свои проблемы за счёт России делал едва ли не каждый первый... В многовековые интриги аристократии впутывалось и многострадальное отечество, причём обычно его интересы не учитывались. Излишне благодушный Пётр Фёдорович старался искать во всём хорошие стороны и на все жалобы отвечал обычно:

" - Зато германская аристократия всё больше привязывается к России", не желая понимать, что это Россия всё больше привязывается к германской аристократии и недалёк тот день, когда "хост начнёт вилять собакой".

Самое неприятное, что неприятности от Англии Владимир (да и не только он) предвидел сразу после мятежа. Ну а после того, как торговля с островным государством изрядно подсократилась, да и торговать стали всё больше не сырьём, а готовыми канатами и парусиной (спасибо Миниху!), да после начавшейся междуусобице в Польше - втором импортёре таких товаров... Недальновидность императора в вопросах внешней политика была очевидна и что самое плохое - он упорно не желал понимать этого факта.

– Много ружей-то?

– Не знаю, - развёл руками Пугачёв, - таятся, сволочи так, что... Но информацию подтверждали не только донцы, но и запорожцы, армейские... Что и как, сказать сложно, но точно - не меньше двух небольших кораблей, загруженных современными ружьями. Ну и помимо ружей хватает... всякого. Вон, даже английских медиков направили в Турцию несколько десятков.

Информация была более чем неприятной, особенно по части огнестрела. Пусть Турция и делала огнестрельное оружие, причём прекрасное (!), но всех своих воинов вооружить не могла и большая часть их имела только оружие холодное. А "лишние" ружья - лишние проблемы для России...

– Ладно, - мрачновато сказал Рюген, - гонцов к Миниху и Румянцеву я пошлю, пусть знают. Как разведка-то, нормально идёт?

– Аа..., - скривился Емельян как от зубной боли, - между казаками и то нет доверия, даже у моих донцов свои партии, мать их - даже во время войны отношения выясняют! А уж к солдатам отношение и вовсе беда - не желают за людей признавать, не то что за равных.

– А сами солдаты-то как?

– Да неплохо, - с ноткой удивления ответил собеседник, - конечно, часового снять так хорошо они не могут, да и в рукопашной, случись что, куда хуже природных казар*, но голова интересно работает - такие решение порой находят, что диву даёшься.

Закопавшись в бумаги, принесённые разведкой, Грифич узнал много нового - в том числе и о верхушке русской армии. В частности, было много грязи об уволенном с поста главного квартирмейстера Александре Воронцове и его окружении. Лицо принца исказилось и он громко крикнул:

– Юрген!

Юрген занимался у Владимира безопасностью и контрразведкой, так что быстро понял суть документов, изобличающих Воронцова. Сложив листы в папку, он протянул её хозяину шатра, который положил её на еле тлеющую жаровню, предназначенную как раз для уничтожения документов.

– Он не должен жить, - сказал Померанский и офицер склонил голову.

Из-за обоза шли достаточно неспешно, так что в тягость такое путешествие не было. По пути к ним присоединялись солдаты из провинциальных гарнизонов, многие из которых, по мнению попаданца, слишком уж расслабились в глуши. Так что...

– Видишь?
– сказал Рюген офицеру. Тот поморщился - Алекс был настоящей военной косточкой и отменным специалистом в военном деле. Не Суворов, но хорош - Владимир уже планировал назначить его главнокомандующим своей армией. Дело было за малым - дать ему проявить себя в предстоящей войне, чтобы аристократы не морщили нос перед бывшим крестьянином.