Месторождения? Есть, а как же, вот только их пока не открыли - серьёзных. Ну а точных адресов попаданец просто не знал. Это как с золотом - вроде бы всем известно, что на Колыме его до хренища, но до этой самой Колымы требовалось ещё добраться и доставить рабочих. И снова проблема - это очень большая территория и даже для первичной разведки требуются люди, средства, ресурсы...

Если же ты никогда не интересовался проблемой, то вспомнить что-то помимо той самой "Колымы" и "Курской магнитной аномалии" без помощи интернета будет затруднительно. Ну а в районе Курска, оказывается, разработки и так велись, причём достаточно давно. И уголь/руда в Запорожье тоже были известны, так что выступить прогрессором в данном случае не получилось. А ведь хотелось... В первые годы попаданства Владимир представлял себе чеканные строчки в будущих учебниках:

" Развитие промышленности сделало семимильные шаги благодаря прозорливости герцога Померанского, открывшего нам...". Дальше следовали месторождения или инженерные открытия. Увы, действительность оказалась несколько иной и сейчас свои подростковые фантазии он вспоминал с улыбкой - возможно потому, что место в учебниках уже зарезервировал.

Победа-победой, но настоящая работа у Рюгена началась только сейчас - собрать все трофеи и поделить их по значимости... Между прочим, не так-то просто - требовалось развести трофейные пушки по крепостям (из более-менее современных) и на переплавку, разделить коней, идущих на государственные конезаводы, а также "выкупные" для офицеров, тягловые для обозов и бракованные - для крестьян и на мясо. Огнестрельное и холодное оружие, одежда, повозки...

Учесть требовалось ой как много и Владимир привлекал к работе цесаревича - не только обучая, но и вбивая в подкорку мысль, что война - прежде всего "учёт и контроль", а не подвиги и "поскакушки" на лихом коне.

– Охохонюшки, - тяжко вздохнул Павел, выходя из квартирмейстерского шатра. Проморгался воспалёнными глазами - за трое суток, прошедших после битвы, спал он часов шесть.

А куда деваться? Трофеи-то не на складах лежат, а чуть ли не в поле - и чем больше пройдёт времени, тем больше они могут повредиться. Бесхозяйственность... А между прочим, старшим офицерам вполне официально полагается солидная доля - за участие в непосредственной битве, за чин, да за должность... Наставнику и ему лично набегала вполне приличная сумма - даже по меркам далеко не бедных придворных. Тем более, что Миних отказался от доли главнокомандующего за разгром "обозного" войска, а ведь эта доля - весьма весомая.

– Заканчиваем, - утешил подошедший Грифич, - мелочи подобрать осталось - и всё.

– Угу, - безразлично сказал царевич и оживился внезапно: - а что Потёмкин-то не участвует?

– Отпросился. Он и так в моё отсутствие лямку тянул, да потом - гвардейцами командовал, да в штабе помогал, да... В общем, пусть проветрится, сходит в турецкие тылы.

– А...

– А ты поменьше в канцелярии был припахан, да и учиться тебе надо. Скажешь, не полезная наука?

– Да полезная, - тяжко вздохнул подросток, - только она из тех, что хочется отложить "на потом".

Посмеялись и пошли обратно в шатёр - дела не ждут.

Дел был столько, что даже привычные упражнения с клинком сократили до минимума - так, растяжка и кое-какие физические упражнения, да "Большой Салют" в качестве разминки. Впрочем, физических нагрузок хватало - качество (и само наличие) трофеев приходилось проверять - бывали прецеденты. Так что вынужденные прогулки по лагерю занимали существенную часть времени и к сожалению, передоверить их подчинённым не всегда было возможно.

– Это кто?
– Вяло спросил Павел, со слабым проблеском интереса глядя на рассаженных по кольям людей. Были они сейчас в Запорожской части войска, а у тех сохранялись пока остатки экстерриториальности и самоуправления - вплоть до возможности в некоторых случаях выносить смертные приговоры.

– Униаты, - раздувая пышные усы, гневно сказал немолодой казак.

– Ааа...

Говорить и правда было не о чем - ненависть казаков к униатам была давней и общеизвестной. Причём нельзя сказать, что неоправданной... Предательство "Веры Православной" было вторичным - к перешедшим в католичество или протестантскую веру относились не в пример мягче. Просто именно униаты откровенно становились против русских и православия во всех конфликтах, сохраняя при этом какие-то формальные образы "русскости" и "православности", что вызывало особую ярость.

Эти самые "образы" не мешали им вести самую активную борьбу против русских и православных, пользуясь поддержкой польских властей. Сами поляки при этом оставались как бы в стороне, не слишком пачкаясь. Ну а униаты получили имущество церковных приходов, имущество защитников православия.

В общем, народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли* - пусть даже на крови. Ну и... Это дало свои плоды и те же казаки могли оставить в живых еврея (не ростовщика!) но никогда - униата. Какие-то исключения могли делаться ради молодых привлекательных женщин или детей - остальных убивали и если быстро - это считалось везением...

Российские власти к униатам относились значительно мягче, но в их разборки с казаками вмешивались редко - практически за каждым униатом, покопавшись, можно было найти какие-то преступления, каравшиеся Законом очень тяжко. Преступления против Веры, участие в ограблении (те самые захваты имущества православных) и т.д.

– И что это такое?

Представители Запорожцев стали юлить - утаивание части трофеев замечалось за ними не в первый раз. Если между собой они вели дела более-менее честно, то вот с остальными - хрена.