Главное отличие похода одиночки от плавания «колхозом» заключается, оказывается, в том, что на маленькой яхте один человек делает всю ту работу, с которой на большой справляется целая команда. Поэтому самым трудным в этом универсальном наборе морских навыков и умений (капитана, штурмана, боцмана, моториста, кока, врача) является не борьба с одиночеством или угрозой голода (если, конечно, плавание держится в рамках нормальной, а не трагической экстремальности), а будничная и неотвратимая необходимость одному нести почти круглосуточную вахту. То есть следить за облачностью, ветром, встречными судами, плавающими предметами, подводными и надводными препятствиями и принимать и исполнять решения в соответствии с обстановкой. Это не просто древняя традиция мореходов – это важнейшее условие безопасности. Кто его не соблюдал, тот зачастую погибал.

При современном оборудовании (локатор, гидролокатор, эхолот) или нескольких членах экипажа проблема несения вахты вполне решаема и нагрузка зависит от внешних условий и размеров команды – получается по 3-4 часа на человека. На маленькой же яхте, ведомой одним человеком, да еще вдобавок без локатора или пеленгатора, судоводителю приходится вертеть головой, как летчику-истребителю на войне 41-45 годов. И делать это по 18-20 часов в сутки! Наибольшая непрерывная вахта, которую выдержал Е. Гвоздев, равнялась 86 часам и случалась дважды – в Тихом океане и в Красном море на участках с наибольшей интенсивностью движения торговых судов. За этим 3-3,5-суточным пределом наваливаются беспросветная усталость и безразличие, тяжелеет и перестает соображать голова, восприятие окружающей обстановки становится неадекватным, зато очень реальной делается опасность вывалиться за борт… «Это как под пыткой», – вспоминает капитан.

Ни в океане, ни при движении вдоль берега ночью он не спал порциями более 15-20 минут. Потому что давно высчитал, что с момента обнаружения огней встречного судна на горизонте до возможного столкновения с ним проходит обычно 25-28 минут. И позволить себе большего расслабления нельзя. Зато научился спать по 10 минут и успевает при этом отдохнуть.

Ходовых огней в общепринятом понимании на яхтах Е. Гвоздева никогда не было, в лучшем случае круговой огонь на клотике и пассивный радиолокационный отражатель. Верхний фонарь капитан включает только при обнаружении сигналов встречных кораблей. Объясняется такая экономность просто: электрогенератора на яхте нет, аккумуляторной батареи – нет, солнечной батареи – тоже нет. Тяжело все это для миниатюрного «Саида», да и для кармана путешественника – тоже. Есть у него на борту ракеты, фальшфеера и электрофонарь. Не густо, прямо скажем. Вот поэтому Евгений Александрович не спит по ночам и в плавании непрерывно вертит головой. Зато не может припомнить за две кругосветки более серьезных столкновений, чем с парой бревен в разных океанах, досками, черепахами и рыболовными сетями. От лобовых встреч (вернее, от одной встречи, потому что второй не понадобится) с крупными судами, которые сослепу крохотную яхту попросту переедут и не заметят, Бог уберег.

Вопрос об использовании по ночам и в тумане судового колокола оказался не столь курьезным, как могло бы показаться. При плохой видимости и в тумане это вполне оправдавшее себя средство. Правда, устаревшее, и Гвоздев последний раз использовал его в 70-х годах на Каспии. Сейчас на яхте колокола нет, потому что моряк уверен, что по ночам или в тумане лучше слушать, чем звонить. Надежнее.

Отсыпаться капитан привык днем, если горизонт чист и яхта несет минимум парусов. Но лучше всего ему спится в порту, у стенки.

В перечислении того, чего еще нет на яхте «Саид», обошедшей земной шар, можно добавить несколько важных позиций. Нет, скажем, и автопилота, а значит, обеспечение курса круглые сутки -тоже задача не из простых. Румпель закреплен растяжками, и сверяться с компасом нужно каждые 5-10 минут. Иначе рыскания на курсе превысят терпимые 25-30 градусов, которые и так заметно удлиняют дорогу. Средняя скорость «Саида» в океане – 40-45 миль в сутки, максимальные значения достигнутых суточных переходов не превышали ста миль. Больше 2000 миль в месяц «Саиду» преодолевать не удавалось. Поэтому и длилась кругосветка на тихоходном «утюжке», как зовет свою самоделку Гвоздев, четыре года и три месяца.

Сказать, что за это время (плюс еще поход на швертботе «Лена» в 1992-1996 годах) мореплаватель-одиночка обессмертился или хотя бы неплохо заработал, сняв несколько видеофильмов о своих походах и набрав массу слайдов и снимков для фотоальбомов, – так вот этого сказать нельзя. Любительская видеокамера появилась у него только во втором походе, да и то ею пришлось расплатиться с африканскими рыбаками за то, что помогли снять «Саида» с мели (происшествие имело место быть севернее порта Массауа). На фотографирование тоже нужны силы и время, а этого как раз после ежедневных 18-20-часовых вахт и постоянного обеспечения живучести у капитана «Саида» оставалось немного – разве что на заполнение вахтенного журнала и дневника. То есть из всех морских специальностей, которыми профессионально владеет Е. Гвоздев, функции летописца он выполнил наименее удачно, и большинство экспедиционных снимков сделано в портах, где, помимо прочего, есть возможность взглянуть на свою яхту со стороны и нормально выспаться, не выглядывая каждые 15-20 минут из «салона» для осмотра горизонта.

Маленькая яхта на фоне маленького буксира

Одно из основополагающих открытий Е. Гвоздева заключается в том, что шторм лучше всего пережидать в бухте. Если таковой не имеется, надо стать на якорь под прикрытие берега, острова, мыса.

Если и такой возможности нет, а ветер попутный, ложись в дрейф, убрав паруса, а при встречном ветре – становись на якорь при глубине около 20 метров или уходи в океан штормовать. Если вдобавок ветер прижимной, это уже тоска зеленая: выходишь на глубину 20 метров и становишься на все свои якоря, вспоминая святых по имени-отчеству. Особое неудобство шторма с прижимным к берегу ветром в том, что он спать не дает.

Уборка якоря в такой ситуации – очень тяжелое и опасное дело. Яхту нужно при 2-4-метровом волнении подтянуть к якорю. И только затем, стоя на ныряющем носу яхты, поднять его, аккуратно укладывая веревку. И вообще, плавание вдоль берега намного труднее и таит больше опасностей, чем в океане. Якоря должны быть всегда наготове, а капитан непременно и постоянно пристегнут фалом к корпусу яхты.

Шторм в океане. Он начинается со скорости ветра в 21-23 м/сек. Крепкий шторм – это 23-25 м/сек, жестокий – под 30 м/сек. Приходится нести штормовые, уменьшенные до минимума паруса. Если устал, вымотался, то убираешь паруса вообще и становишься на плавучий якорь, задраиваешь люки и отсыпаешься. Но выглядывать на свет божий приходится, чтоб не раздавили встречные суда.