Витольда понравилась ему. Она выглядела иначе, чем на фото: волосы красиво обрамляли лоб и щёки, улыбка смягчала черты, девушка излучала доброжелательность, открытость, но чувствовалось, что цену себе знает. Непроизвольно Энтони подумал: «В нашем кругу она не чувствовала бы себя чужой. Её легко представить английской аристократкой… Фамилия и имя, кажется, польские. Что ж, не удивлюсь, если в ней течёт кровь шляхты. А между поляками и англичанами родственных связей достаточно…»

Он ещё прикидывал первую фразу разговора, как Витольда оживлённо сказала:

– Вы не ошиблись, решив обратиться именно к нашей фирме, «Международному экологическому союзу городов-мегаполисов». В прежние, советские времена, Харьков очень тесно сотрудничал со своим английским городом-побратимом Лидсом. Тогда это были два крупных промышленных центра в своих государствах, университеты Харькова и Лидса обменивались делегациями студентов. Потом, в связи с изменением политической обстановки, особенно у нас в стране, связи нарушились. И вот теперь, на новом витке наших устремлений, мы их хотим восстановить. Насколько я знаю, и Лидс, и Харьков вновь имеют общие тенденции: мощное развитие финансовой и юридической деятельности…

– Вы, я слышал, архитектор по образованию? – спросил Энтони. Города-побратимы его нисколько не интересовали, нужно было перевести разговор.

Но сидящая напротив девушка не могла знать о его личном интересе именно к ней. Она энергично кивнула:

– Да, я магистр архитектуры. И это очень помогает мне в работе, ведь экология в больших городах настолько тесно переплетена с архитектурными новациями, новейшими технологиями в строительстве. Например, в Лидсе возводится один из самых крупных небоскрёбов Великобритании, Ла Люмьер…

Энтони широко улыбнулся. Девушка нравилась ему своей увлечённостью и деловым сленгом. Но не всегда же она так говорит.

– Вы, мисс Витольда, похоже знаете Лидс лучше меня… Но не кажется ли вам, что возведение небоскрёбов не намного сложнее, чем архитектурные постройки, встречающиеся в живой природе? Например, птичьи гнёзда иногда бывают настолько хитроумны и сложны, что кажется – их тоже проектировал талантливый архитектор.

Она была немного сбита с толку, но тут же попыталась вернуть разговор в прежнее русло:

– Мы всегда учимся у живой природы! Экология в профессии архитектора на то и направлена…

– Особенно замысловатые гнёзда бывают у маленьких птичек. – Энтони, склонив голову, пристально смотрел на неё. – Вашу фамилию ведь можно перевести как «маленькая птичка»? Да?

Он просто физически уловил мгновенную перемену в девушке. Она замерла, выпрямившись, напряглась. На её щеках проступили алые пятна, губы дрогнули.

– Да, – проговорила Витольда медленно. – «Маленькая птичка»… Так можно сказать.

– Имя у вас очень красивое. А как вас называют сокращённо по-русски? Меня – Тони. А вас?

– Вита…

– Вита, – повторил Энтони, словно вслушиваясь в звучание. – Я слышал, так ещё называют женщин, носящих имя Виктория?

– Это так…

Она смотрела на англичанина широко открытыми глазами. Теперь девушка уже не могла скрыть волнения, и у Энтони тоже участилось дыхание. Почему она так волнуется? Значит его слова для неё имеют особый смысл? Как это объяснить? Нет, он больше не хотел скрывать свой интерес лично к ней.

– Вы играете на пианино? Да? Я тоже. Кого-то из композиторов выделяете особенно?

Витольда склонила голову, не отрывая от Энтони взгляда, потом, после паузы, ответила:

– Я люблю Бетховена.

Встала и пошла к небольшой сцене в углу ресторанного зала. В это время сцена была ещё пуста, на ней стоял небольшой белый рояль. Девушка села, открыла крышку, пробежалась пальцами по клавишам, на мгновение замерла и заиграла. Она играла «К Элизе».

Дмитрий, о котором собеседники напрочь забыли, смотрел, слушал и пытался понять, что же происходит. Он видел, как Энтони, при первых звуках мелодии, закрыл глаза, глубоко, чуть ли не со стоном вздохнув. «Это она, его девушка! Он её нашёл!» Дмитрий уже хотел сжать руку Энтони, сказать что-то вроде: «Я рад» или «Поздравляю», – но тут англичанин открыл глаза, взгляд его был устремлён к фигуре за пианино. И такая тоска была в этом взгляде, что Дмитрий, откинувшись на спинку стула, воскликнул мысленно: «Ну, не знаю…»

Витольда вернулась и сказала проникновенно:

– Люблю эту вещь.

Теперь она была спокойна, но и Энтони уже держал себя в руках.

– Вы очень разносторонняя девушка… Вы и спортом занимаетесь? Плаваете?

– Да, – ответила она спокойно. – Я занималась плаванием, даже в соревнованиях участвовала.

– Я слышал, у вас есть старший брат… Он живёт где-то в Америке?

Витольда совсем не удивилась такой осведомлённости англичанина. Ясно, что о ней предварительно наводили справки.