– Мы ведь договаривались!

– Да, ладно. Как хочешь. Тогда я буду ждать тебя утром, в десять.

Я завершила разговор с неприятным щемящим чувством. Кошмар возвращался. Но наш план был хорошо продуман, мог принести реальную пользу, поэтому я всё же решила воплотить его в жизнь. Супругу я не собиралась говорить ни слова. Он не одобрил бы ни помощи моего бывшего любовника, ни то, как мы собирались действовать– красиво, но хитро и немного за спиной.

Кассета закончилась. Мы уставились в погасший экран.

– Этобыло здорово! – удовлетворённо прокомментировал он и расслабленно откинулся на мягкую плёнку дивана.

– Сколько шла запись? – спросила я, – Пятнадцатьминут?

– Ну и что? Пятнадцатьминут вполне достаточно. Ведь ясно, как божий день – она тебя не узнала!

– Она и не могла меня узнать… – задумчиво протянула я, уставившись в одну точку перед собой.

– Ты молодец! Держалась просто здорово! Никогда бы не подумал! Давай за это выпьем!

– Нет, я не хочу за это пить. Ни сейчас, ни потом. Никогда. Я отдала бы всё за то, чтобы этого не было.

– Я понимаю… Ну что же делать? Надо принимать жизнь такой, какая она есть.

Я кивнула, соглашаясь, пытаясь перенестись мыслями в целых пятнадцатьминут, прожитых мной на кассете. Отрывок жизни, как много всего… Это было просто. Пятнадцатьминут. Красиво декорированныйуютный салон парикмахерской.

Неслась, сломя голову, и сердце моё колотилось так, что буквально вырывалось из груди. Такси, в котором я ехала, попало в автомобильную пробку. На одной из центральных улиц машина простояла минут сорок. Водитель ругал местные власти, а я грызла пальцы и вертелась, сидя будто на раскалённых камнях. Я не успевала к десяти, я не успевала даже к одиннадцати, и свет постепенно мерк в моих глазах. Я кляла себя за то, что села в такси, кляла неорганизованное движение машин в центре и Бог знает, что ещё, разгрызая пальцы почти до крови. Когда, взмыленная и несчастная, я влетела в здание комплекса, огромные электронные часы в холле показывали четверть двенадцатого. Я не успела прорепетировать, не успела осмотреть салон и подготовиться, и мне оставалось полагаться только на саму себя. Он ждал меня возле дверей.

– Что случилось? Я думал, ты не приедешь!

– Пробка! Попала в пробку, в такси. Где она?

– Забегай прямо в холл. Там мягкий уголок с журналами. Толстуха-блондинка с визгливым голосом. Её мастер задерживается, она ждёт…

Но все его описания были излишни. Уже приближаясь по зеркальному коридору к уютному просторному холлу салона красоты, я слышала визгливый бранящийся голос и у меня не оставалось никаких сомнений в том, кого я там найду.

– Этобезобразие! Бездельники ленивые!

Одёрнув короткую юбку возле ближайшего зеркала и поправив причёску, непринуждённым шагом свободной богатой женщины я вошла в холл.

Это было прелестное место. В уголке возле зеркальной стены устроили что-то вроде маленького сада. Там были пальмы и растения с огромными цветами, а посередине переливался всеми цветами радуги хрустальный фонтан. Возле фонтана был расположен мягкий уголок: низкие диваны, удобные кресла, журнальные столики с красочными журналами. Но крашенная под блондинку толстуха, восседавшая на одном из диванов, была слишкомвозбуждена, чтобы оценить красоту местного декора. Сидя на диване, она орала визгливым голосом:

– Безобразие! Ноги моей здесь больше не будет!

На её крики никто не обращал внимания. Я опустилась в кресло, внимательно рассматривая её. Сомнений не было: передо мной Алиса Гароева. Очень полная, низенького роста, приземистая, одетая в ярко-зелёную накидку типа пончо и черные брюки огромного размера. Кольца, серьги, браслеты, цепочки – украшений, как на новогодней ёлке. Много косметики, излишне много: малиновые губы, синие веки, коричневые ресницы. Все безвкусно, нелепо и очень дорого. Меня немного поразил её вид: я помнила, что со дня смерти её мужа прошло чуть больше недели. Но блондинка, по-видимому, отнюдь не испытывала печали. Напротив. Визгливыйголос дополнял портрет. Алиса Гароева разорялась потому, что её заставили ждать.

– Я прошу прощения.. – я решила заговорить с ней первой, – вы не подскажете… здесь всегда нужно так долго ждать?

Алиса Гароева развернулась ко мне с радостным видом человека, обретшего нового слушателя.

– А, вы тоже заметили? – завизжала она. – Этовозмутительно! Я позвонила предупредить о своём визите ещё вчера! Специально потратила время, чтобы позвонить! И что вы думаете? Мне заявляют, что парикмахерша, видите ли, занята, и я должнаподождать! Я! Ждать! Как вам это нравится?! Заставляют ждать меня! Это возмутительно! Если быэта дрянь не была таким хорошим мастером, моей ноги бы здесь не было давным-давно! Свора тупых ленивых бездельников! Я имею право требовать уважения за те деньги, что я им плачу!

– Вы часто тут бываете?

– Иногда. Здесь хорошие мастера. Если быне это отношение! Я жду уже целых 10 минут!

– А я здесь впервые….

– Я заметила. Я вас раньше тут не видела. Я знаю почти всех постоянных клиентов.

– Да, мне посоветовали попробовать…

В этот момент вышла молодая женщина в коротком зелёном халатике и фартуке:

– Алиса, ради Бога, извините…

Продолжая ворчать, Гароева пошла следом за ней, даже не посмотрев в мою сторону. Кроме её самой, мадам Гароеву больше никто не интересовал. После этого на кассете был записан другой момент. Алиса Гароева восседала в парикмахерском кресле с клеёнчатой накидкой на плечах. Её мастер спрашивала: