Шрифт:
Он опомнился. И даже сбросил ноги со стола.
– Тогда какого черта ты врываешься ко мне в кабинет?
– Я пришла потому, что это ты убил Руслана Гароева.
В тот же самый момент я поняла, что сделала страшную, несусветную глупость. Он вскочил на ноги, как подброшенный, краска отхлынула от лица. За секунду он стал белым, как мел, у него даже затряслись руки.
– Что ты несёшь?! – даже голос его изменился на писклявый фальцет. Было поздно отступать. Я угрожающе надвинулась на него, сжав кулаки.
– То, что слышал! Ты убил Руслана Гароева!
– Наташа! Что случилось?! Это неправда! Как ты могла?!
– Как я могла?! А ты знаешь, что меня собираются арестовать за это убийство?!
– Что за нелепость? Тебя?! Почему тебя?! Полная чушь!
– Не такая уж полная! Это ты его убил! И если надо, я смогу это доказать!
– Наташа! Ради Бога! Никого я не убивал!
– Ещё как убил! Я все поняла сразу!
– Что ты поняла?
– Помнишь тот разговор? Когда ты просил его подставить? Просил, чтобы я помогла тебе шантажировать Гароева потому, что ты ему должен! Тебе нечем было платить, а пришло время отдавать долг! И ты решил от него избавиться!
– Хорошо, если это так, зачем мне вмешивать тебя?
– Наверное, чтобы меня подставить! Знаешь, тогда у нас получится весьма интересный разговор! Мила Танеева не единственная дочь мэра! У него есть сын от второго брака, этим сыном он и дорожит. А на дочь ему наплевать. Он прекрасно знает, что она наркоманка и занимается проституцией. Поэтому весть о том, что его дочь – проститутка по вызову, не была бы для него новостью! Ему было бы на это плевать! Ты это узнал, и, поняв, что план с шантажом провалился, убил Гароева!
– Я этого не знал! Клянусь жизнью!
– Кроме того… Я видела тебя утром 4 октября! В компании с одной недозревшей кобылой! Очевидно, вначале ты отвозил её домой, а потом поехал к дому Гароева!
– Я никуда не ездил. Ты девица… Я даже не помню её имени! Да, я отвёзеё в общежитие – она живёт в общежитии, но потом я вернулся домой! Клянусь жизнью!
– Расскажешь обэтом следователю, когда меня арестуют!
– Не понял?
– Если меня арестуют, я всё расскажу!
– Господи, успокойся! Вот в чём дело: ты боишься. Не бойся, мы эту проблему решим. Я заплачу, сколько нужно, и никто тебя пальцем не тронет!
– Заплатишь за меня? С чего вдруг?
– Ну… ты всегда значила для меня очень много.
– Особенно теперь, когда я столько знаю? Мне твои деньги не нужны!
– Зачем, в таком случае, ты ко мне пришла?
Зачем? Я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Сделать то, что я сделала, было верхом нелепости, и такой тупостью, о которой не хотелось думать. Как я могла поступить так импульсивно? Зачем я рвалась сюда, сломя голову? А если он действительно виновен в том, в чём я хочу его обвинить? Прийти и выкрикивать такое в лицо убийце? Кроме того, у меня нет ни одного доказательства его вины. И я видела только, как он садился в машину с той девицей. Откуда я могла знать, куда он поедет? Какая получилась ерунда… оставалось одно объяснение: я рвалась к нему потому, что мне плохо. Я привыкла всегда, когда мне плохо, бежать к нему. Вдруг обессиленная, я в растерянности закрыла лицо руками.
– Милая, успокойся… – он обнял меня за плечи и нежно повёл вглубь комнаты, где стоял широкий кожаный диван, – отдохни, успокойся. Вот, выпей.
Он протягивал мне рюмку, и машинально я выпила её содержимое: коньяк. Потом сел рядом, продолжая меня обнимать.
– Я знал, что ты обеспокоена, но не знал, что всё так серьёзно. Прежде, чем ты расскажешь мне, что случилось, я хочу кое-что тебе показать. Я действительно был должен Гароеву. Подходил срок выплаты долга. Мне нечем было платить – все свои деньги я вложил в дело. От одной из своих служащих я узнал про Милу Танееву, и решил попробовать. Я встретился с тобой и попробовал осуществить этот выход. Клянусь, я не знал про то, что отцу известна её жизнь! Я понятия не имел обэтом! После нашего с тобой разговора я очень расстроился, поехал к одному знакомому и одолжил деньги. Потом перевёл их Гароеву. Вечером. Вот, смотри.
Я взяла протянутую им бумажку. Это был платёжный перевод суммы в 25 тысяч долларов на счёт строительной компании «Аргус», осуществлённый в 20.05 3 октября. Ошибки быть не могло. Цифры были проставлены в банке.
– Видишь? Я не лгу. Тот знакомый, который одолжил мне деньги, пригласил меня на презентацию в ночной клуб. Там я познакомился с девицей, с которой ты меня видела, и провёл с ней ночь. Девица была отвратительна! Если бя знал, что утром придёшь ты, я ни за что бы так не поступил. Но я не думал, что ты можешь прийти. Я решил, что вызываю у тебя отвращение и до сих пор тыне можешь меня простить. Я не знал, что у тебя такое благородное сердце. Вот и всё. Видишь, я ни в чём не виноват. У меня не было причин убивать Гароева. Я сам был шокирован его убийством, но не думал, что это может так далеко зайти! Расскажи мне абсолютно всё, что с тобою случилось!
Обнявшись, мы сидели рядом на диване, словно два самых близких человека на земле. Мне не хватало именно этого: тепла рук на своих плечах в сгустившейся вокруг темноте. Мне не хватало выражения его глаз – серьёзного, но в то же время нежного, рыжеватых глаз с огненной ухмылкой, с яркими чёртиками огоньков, которые умели смотреть с такой теплотой. Глаз, которые я так часто видела в снах. Я могла говорить с ним, говорить без конца, и форма этой самой настоящей на земле близости всегда существовала между нами. Ведьнастоящая близость – не слияние тел, а слияние душ…. Самый близкий на земле человек тот, кому ты можешь всё рассказать. И в тот самый момент мы были невероятно, безудержно близки, словно пропасть разбитых и трагических лет, затянувшись, больше не маячила тяжёлым кошмарным призраком за нашими плечами. Он был дороже всех – фантом, существующий только в моём воображении, не имея ничего общего со страшной реальностью. Теплота казалась искренней, а глаза… Я рассказала ему всё, абсолютно всё, сжавшись в липкий комок от словесного приближения страшной пропасти, теперь стоящей совсем рядом и ужеобжигающей мои ноги своим зловонным дыханием.