– У него чего, клад?

– Ы-ы… – осклабился Егор, подумал и утвердительно махнул головой: – Клад.

– А вас-то каким ветром сюда занесло? – в свою очередь поинтересовался Вангувер.

– А я здесь вообще инкогнито, – Ушаков не собирался раскрывать всех своих карт первому встречному, – поэтому, пожалуйста, без имен…

Вангувер, конечно, понимал, что именно он послужил причиной появления в Бостоне Главы Тайной канцелярии, но уточнять не стал. Между умными людьми всегда должна оставаться некая недосказанность. Расставь все точки над i, и тут же пропадет тот сладкий аромат игры, который делает жизненные декорации более яркими.

И Семен Плахов, увидев Андрея Ивановича на крыльце дома губернатора, понял, что голубиная почта, коей он отправлял сообщения в Лондон, сослужила Ушакову верную службу. Из последнего письма его патрон узнал, что фрегат хоть и был захвачен пиратами, но в тот же день был отбит, что капитан Сигвард вот уже вторые сутки не приходит в себя и что они вынуждены плыть к ближайшему берегу, коим, по словам пирата Бена Андерсена, заменившего на судне капитана, является Америка.

Но ни Вангуверу, ни Плахову не было известно, что хитрый лис снарядил корабль сразу по выходу Плахова из петербургской гавани и шел следом, отставая в пути лишь на сутки. Вот так он и оказался у далеких берегов почти одновременно с нашими героями. И пока они боролись с индейцами, Ушаков снял все сливки: перегрузил казну пиратов на свой корабль и велел Сигварду следовать в Бостон.

Но одно обстоятельство не давало Андрею Ивановичу покоя – главная цель так и не была достигнута, казна масонов по-прежнему оставалась в руках фокусника. И именно это заставило Андрея Ивановича задержаться в гостеприимном городке Новой Англии.

А то, что Бостон и впрямь был городом гостеприимным, подтвердил вскоре помощник губернатора, фигура которого возникла на пороге бостонского кабака. Егорка, первым заприметив ее в дверях, даже жевать перестал, так и застыл с салфеткой на шее. Уж на что в Петербурге насмотрелся он на расфуфыренных господ, но сей кавалер и его удивил: в руке веер, волосы напомажены, держится манерно, от платья пестро в глазах – ну чистый петух! И закудахтал не хуже кочета:

– Милорд! Губернатор желает пригласить вас на ужин. Если хотите, то можете взять ваших друзей.

Красноречивый взгляд, брошенный помощником губернатора на Бена, не оставлял ни малейших сомнений, что приглашавшая сторона будет рада всем без исключения, но этому крепкому симпатичному мужчине – особенно.

Едва ли наши герои могли предположить, в каком доме им доведется побывать в тот вечер. Резиденции губернатора и колониального правительства в Бостоне удалось пережить многих и стать свидетелем самых значительных событий в истории Новой Англии. Именно с балкона этого дома Америка отреклась от Старого Света и объявила в Декларации о своей независимости. В огне костра погибли тогда и британский лев и шотландский единорог. Но в тот вечер сии геральдические символы колониальной империи еще красовались на фасаде дома губернатора Новой Англии, как и флаг Британской империи.

Хозяин дома встречал гостей в сопровождении супруги. Приходу Ушакова он обрадовался особо. И хотя настоящей цели его пребывания в Бостоне, как и настоящего имени, он не знал, но посчитал достаточной рекомендацией щедрый подарок, коим гость из России подкрепил недавнее знакомство.

Поэтому губернатор, едва заметив его крупную фигуру в гостиной, тут же поднял бокал со словами: «My friend!» и лицо его озарилось любезной улыбкой. Дружбе этой было всего несколько часов, но англичанин ценил в друзьях прежде всего щедрость.

"Друг мой!"

Андрей Иванович в долгу не остался – взял бокал, предложенный лакеем, и подошел засвидетельствовать почтение.

– Разрешите представить вам мою жену.

Ушаков склонился в учтивом поклоне. Хозяйка дома приятно улыбнулась и спросила не без интереса:

– Вы и вправду из России?

– Да, мадам.

По всему было видно, что посольства из далекой империи не баловали этот особняк частым появлением, а потому женское любопытство возобладало над дипломатическим этикетом:

– Скажите-ка, как у вас наказывают неверных мужей?

– У нас, как правило, наказывают неверных жен, сударыня.

Сей дерзкий ответ русского заставил белоснежную улыбку покинуть капризное лицо. Губернатор, не заметив перемены в настроении благоверной, напротив, нашел шутку удачной и рассмеялся от души. Но веселился он недолго, супруга демонстративно закрыла веер, дав понять мужчинам, что сей разговор ей крайне неприятен. А губернатор не любил доставлять своей жене неприятности, тем более перед ужином. Лицо его тут же приняло серьезное выражение. Хозяйка дома, пытаясь сохранить учтивость, кивнула гостю и направилась искать более утонченного общества.