– Никогда бы не подумал, но сегодня я впервые скучаю по старому пню Градскому, - уже у двери своего номера проворчал Борис.

– Да, Сивкой, небось, приятнее быть, чем...
– Андрей напряг память.
– Как он там тебя назвал?

– Чья бы уже корова мычала, а твоя, прима-балерина, молчала.

– Что, серьезно?
– Андрей чуть ключи не уронил.
– Меня балериной?

– Угу!
– ехидно усмехнулся Конев.
– Ишь, как пачку разинул! Ничего, скоро привыкнешь, зато потом Станиславович будет казаться ангелом.

– Да, надеюсь, что и без Градского обойдусь, - ответил себе под нос Андрей, но Борис услышал.

– Значит, мне не показалось...

– Что?

– Что один жлоб единственному товарищу по команде коньяк зажимает!
– Конев многозначительно подмигнул.
– Я видел, как агент канадский перед игрой с тобой разговаривал.

– Мало ли кто со мной разговаривает, - Андрей уже собрался закрыть дверь, но огромный ботинок защитника в проеме двери помешал.

– Дурила ты, Андрюха!
– Незваный гость, как ни в чем не бывало прошел в номер.
– Играть в НХЛ... Нет, я тебе, конечно, завидую, но себе - больше. Наконец-то избавлюсь. И не нужно будет трястись над сохранностью твоей звездной задницы.

– Не гони коней, - сердито кинул Андрей и, наконец, закрыл дверь. С беспардонным посетителем пришлось смириться. Борис - это Борис. Редко какому форварду удавалось пройти грозного тафгая. А ведь так хотелось побыть в одиночестве до прихода Насти, подумать обо всем.

Через полчаса в номер принесли ужин: ароматную пиццу и чай. После цветистой отповеди тренера даже Борис отказался от пива. Поклявшись припомнить должок в виде коньяка, он, не дожидаясь хозяина номера, набросился на еду.

С пиццей им повезло. Повар не пожалел начинки. Аппетитные, щедро присыпанные сыром кусочки салями на томатной основе завладели всем вниманием. Под довольное урчание желудков на второй план отошла и недавняя победа, и заманчивое предложение агента канадского клуба. Таранов так ничего и не рассказал. Он не хотел, а Борис, довольствуясь хорошим ужином, не напирал. Обоим было комфортно, будто давним друзьям. Разошлись так, что к моменту прихода Насти еды почти не осталось.

– Приветствую, мальчики. Ого, это вы победу над итальянцами пиццей празднуете?
– махнув Андрею, чтобы даже не поднимался, Барская сама сняла плащ и повесила в шкаф: - Как жаль, что японская сборная не прошла отбор на Чемпионат. От суши я бы не отказалась.

– Привет, красавица! Следующие у нас белорусы, - облизав пальцы, прошамкал Борис.
– Бульбу будешь?

– О, нет, - Настя весело рассмеялась.
– Я уж как-нибудь потерплю до чешских кнедликов.

– Вообще, повод изначально был другой, но твой благоверный молчит, как партизан, - и Конев направил в рот последний кусочек пиццы.
– Попыфай его фегодня фарафенько!

Настя, округлив глаза, обернулась к Таранову. Сегодня ее драгоценный форвард напоминал шкатулку с сюрпризами. Утром был папа, что же будет вечером? Андрей молчал. Загадочно улыбаясь, пил свой чай и никакими тайнами делиться не желал.

– Значит, попытать...
– она забрала из рук Андрея чашку и, ни секунды не раздумывая, уселась на колени.

– Да с такой инквизиторшей...
– руки Таранова так и чесались подтянуть упругую попку поближе к паху.
– Может, выгоним Бориса и...

Неожиданно в дверь постучали. Все трое дружно замолчали и переглянулись. На лицах читалось недоумение.

– Кто?
– не вставая с дивана, крикнул Андрей.

В ответ послышалось недовольное кряхтение.

– Конь... с клюшкой!
– все сразу же узнали голос тренера.
– Открывай, давай!

– Сергей Иванович, а Вы чего вообще пришли?
– Андрей бросил взгляд на Настю, затем на Бориса. Скандала было не миновать. Проклиная дурацкие правила, он направился к входу.

– Колыбельную тебе спеть!
– послышалось из-за двери.
– Я сегодня добрый, всем пою.

– Да я и так справлюсь, - проворчал Таранов, поворачивая ключ в замке. Чему быть - того не миновать, а он давно не пацан, чтобы девушек или товарищей от тренеров в шкафу прятать.

– Добрый вечер всем!
– Терехов кивнул Борису и нарочито почтительно полонился Барской.
– Анастасия Игоревна, не ожидал Вас здесь увидеть. Какими судьбами?

Андрей перевел настороженный взгляд с тренера на Настю. Та поставила на стол свою кружечку и подала руку гостю. Все будто само собой разумеющееся, как у давних знакомых, и только он один мимо кассы.

– Сергей Иванович, если не ошибаюсь?
– женская ладошка утонула в теплых руках наставника сборной.

– И каким ветром... Позволю себе повториться, - как борзая, почуявшая дичь, не унимался вошедший.

– Так ведь Анастасия Игоревна наш бывший пресс-секретарь, - нашелся Борис. Он все еще ощущал вину за то, что проболтался.
– А они, как боевые подруги, бывшими не бывают!