Что же до ответа Грегори, то Пиппа подозревала, что у него, как у джентльмена, в действительности нет выбора в этом деле. И по его глазам видела, что он тоже это понимает.

Скрестив руки, он спросил:

– И чего же ты хочешь? – Это нельзя было в полной мере назвать принятием извинения Марбери, однако это было самое большее, на что этот кающийся негодяй мог рассчитывать.

– Не многого, – с готовностью отозвался Марбери. – Мой камердинер занедужил перед нашим отъездом из Лондона. Он прибудет через несколько дней. Но он должен был заботиться и обо мне, и о моем друге. Сейчас мистеру Доусону требуется почистить сапоги перед тем, как мы продолжим путь. Окажи мне услугу, одолжи своего человека, хоть он и не производит впечатления хорошего слуги. Это займет всего полчаса, если, конечно, он хоть на что-то способен.

Грегори раздраженно хмыкнул и запрыгнул в карету, усевшись напротив Пиппы. Потом посмотрел сверху вниз на их незадачливого визитера.

– Я согласен забыть старое, но, боюсь, тебе придется поискать себе какого-нибудь другого лакея, чтобы почистить сапоги твоего друга. Мы не можем задерживаться. Не говоря уже о такой мелочи, как гордость. Когда ты просишь одолжить тебе камердинера, а потом оскорбляешь его, не стоит ждать, что его хозяин посмотрит на это благосклонно.

– Проклятие, старик. – Марбери схватился обеими руками за дверной проем. – Ты что, не слышал, что я сказал в таверне? Роджер Доусон – кузен леди Тарстон.

– Рад за него. – К удовлетворению Пиппы, тон Грегори был совершенно спокойным. – Имеется еще какой-нибудь аргумент?

Марбери от возбуждения аж слюной забрызгал.

– Ты, разумеется, понимаешь, почему я хочу заручиться его расположением?

– Просвети меня, – сухо отозвался Грегори. – Ты, похоже, горишь желанием сделать это, старый друг.

С губ Пиппы непроизвольно сорвался смешок.

– Я не ослышался? Твой камердинер только что засмеялся? – Марбери недоверчиво уставился на нее. – Если так, то он должен быть немедленно уволен. И вообще, почему он едет с тобой в карете? Его место на козлах.

– У него диспепсия. – Грегори метнул на Пиппу предостерегающий взгляд. – И его поведение, и где он сидит – это мое дело, не твое. Валяй, рассказывай, что хотел, про Доусона, да поживее. Нам уже давно пора ехать.

Марбери быстро оглянулся – поблизости не наблюдалось никого, кто мог подслушать, – потом снова повернулся к Грегори.

– Тебя, случайно, не приглашали спроектировать собачий домик для собак леди Тарстон? – спросил он, понизив голос. Когда Грегори кивнул, Марбери продолжил: – И мы с тобой оба едем на этот прием. Интересно, будут ли там и другие подающие надежды архитекторы?

– Ну и что ты хочешь сказать? – скучающе протянул Грегори.

– Лорд и леди Тарстон – близкие друзья лорда Нэша…

– Главного архитектора Англии, – подсказала Пиппа и подтолкнула Грегори.

Он метнул в нее раздраженный взгляд.

– Я это знаю. Это все знают.

Марбери чуть ли не подпрыгивал от возбуждения.

– Говорят, что он большой любитель собак и что они будут консультироваться с ним по поводу проектов домика, и он должен будет выбрать лучший из них.

Пиппе еле-еле удалось сдержаться, чтобы не заерзать на сиденье и сохранить равнодушное лицо – в конце концов, предполагается, что у нее расстройство желудка. Но Грегори не должен оставаться таким безразличным. Домик для собак – затея довольно нелепая, но если тут задействован Джон Нэш, то это важно. Это может оказать решающее влияние на будущее Грегори.

Она кашлянула и посмотрела прямо на него, но он оставил ее без внимания, поэтому она покашляла еще.

– Прекрати кашлять, Харроу.

– Прошу прощения, – буркнула она, но глаза сказали все: «Вот она, твоя возможность».

Он только сердито нахмурился и снова посмотрел на Марбери.

– Стало быть, Нэш будет помогать выбирать проект? С чего бы ему интересоваться архитектором, который проектирует собачьи жилища?

Пиппа начинала медленно закипать. Прекрасно. Если он не хочет воспользоваться такой возможностью, значит, способ найдет она.