Орденом Красного Знамени был награжден и военный комиссар Алексей Викторович Соколов.

Весной двадцать первого года наступил долгожданный конец затянувшейся войне.

Настало время друзьям прощаться. Василий и Алексей обнялись: Тимофеев поехал в военную академию РККА, а Соколов вернулся к мирному труду. Уже в 1938 году, получив назначение командующим войсками Закавказского военного округа, Тюленев взял к себе и Тимофеева. «Принимай дивизию», — сказал он ему.

С тех пор снова бок о бок служили. Вместе и с первых дней войны…

— До Минеральных Вод, — снова заговорил Василий Сергеевич, — доставим тебя на самолете. А там — рукой подать тебе до дома.

— Дома?

— Ты все еще думаешь, что я шучу?

Теперь Виктор понял, что Тимофеев не шутит.

— Дня три-четыре пробудешь дома, — продолжал он. — А затем — в горы. Примешь батальон ополченцев, получишь горное снаряжение…

— Ах, вот оно что! — сообразил Виктор. — Значит, фашисты надеются покорить Кавказ? Думают пройти к нашим вершинам?

— И понадобились профессиональные альпинисты, — слегка кивнул Тимофеев.

Потянулись окрестные дома Москвы, гремели на поворотах трамваи, лениво струился дым из заводских труб. Виктору показалось, что нет войны, а ужасы боев под Москвой, в которых и он принимал участие, вспомнились, как далекие кошмарные сны.

Он отвернулся к окну, представил, как удивятся и обрадуются его неожиданному появлению мать и жена. Мать умела себя сдерживать, но Надя… Тяжелый осадок остался у него в душе от прощальной ночи, долго стояли перед ним печальные глаза жены. Тогда, в постели, она расплакалась и вскрикнула:

— Все! Я никогда не увижу тебя больше! — И крепко обвила его шею руками, словно пытаясь удержать мужа.

В какой-то момент он не совладал с собой, отстранился от нее, рассерженный, и грубовато отчитал ее:

— Что это ты меня раньше времени хоронишь?

— Боже! — Надя будто только теперь осознала смысл оброненных слов. — Прости. Пойми и не ругай, пожалуйста, — продолжала она с виноватым видом. — Стала бы я говорить такое? Это выше моих сил, понимаешь? Мне кажется, я никогда не увижу тебя. Ты уедешь — и всему наступит конец.

Она вытерла слезы и замолчала, взяла себя в руки: очевидно, выговорилась, поплакала — и полегчало, как это бывает. И заговорила далее поспокойнее, рассудительнее:

— Прошу тебя, не обращай на мои слова внимания. Поцелуй меня. Такое говорю тебе на дорогу. Любимый. Такая уж я… одни эмоции. Не сердись. И не придавай моим истерикам значения. А все, милый, потому… Счастье переполняло мое сердце. Сама себе боялась порой признаться. Да что это со мной происходит, боже?! Все больше и больше тебя люблю. Сердце, кажется, вот-вот выпрыгнет…

Он обхватил ее крепкими руками, прижал к себе; горели влажные, окропленные слезами Надины щеки, а ее обнаженная спина, несмотря на теплую летнюю ночь, показалась холодной. Да и знобить ее стало.

— Ну-ну, что ты, родная?! — Виктор обнял ее покрепче, словно пытался обогреть, горячими ладонями.

…Надю Виктор полюбил сразу. Сразу, как только увидел ее в клубе горняков на танцах, сказал себе: вот она — девушка моей мечты! На сердце Виктора стало тревожно и радостно. Тревожно оттого, что не знал — понравится ли девушке, а радостно оттого, что встретил наконец ту единственную, на которой охотно, не раздумывая, женился бы.

Он пригласил ее на танец. Оркестр комбината играл танго. После двух-трех плавных па на танцплощадке, заполненной парами, Виктор заговорил:

— И откуда прибыла в наш горняцкий городок такая красавица?

Ему едва удалось скрыть волнение.

— Издалека! — в тон, восторженный и игривый, ответила девушка, и щеки ее запылали то ли от неловкого его комплимента, то ли от того, что ей передалось волнение парня. — Впрочем, отсюда — рукой подать. Из Минеральных Вод.

— А в наших горах как оказались? В гостях? У кого? — возбужденно атаковал Виктор.

— Грамоте решила поучить ваших ребят. Окончила во Владикавказе [1] педагогический институт и сюда попросилась.

— Какая же вы умница! Чувствовали, должно быть, вас здесь очень ждут, — пытался он понравиться девушке.

— Что, так требуются учителя? — спросила она с подозрением, будто почувствовала в его словах подвох.

— Еще бы! Сразу же после танцев отправимся в Минеральные Воды. Сосватаю, пока не отбили вас у меня…

— К чему такая спешка? — улыбнулась Надя. — Ночью автобусы не ходят. Так или иначе, придется подождать.