Гентский мир, подписанный 24 декабря 1814 г., завершил войну признанием status quo ante bellum (на условиях предвоенного мира) — это произошло слишком поздно, чтобы предотвратить разгром британских частей Пакенхэма при Новом Орлеане. Американская же армия, вышедшая из войны, стала высокопрофессиональной.

Согласно американской Конституции, должность главнокомандующего принадлежит непосредственно президенту страны, то есть выборному лицу. В 1812 г. президентом Соединенных Штатов был Джеймс Мэдисон. Мэдисон действовал в соответствии с Конституцией и Биллем о правах. В качестве государственного секретаря он довел до завершения покупку Луизианы, что полностью открыло Штатам бассейн Миссисипи. Результатом такого серьезного территориального прироста стал выход на Великие равнины.

У Мэдисона не было военного опыта; более того, он разрушал военную мощь страны, считая, что армия может быть опасна для республики. В результате он проявлял к военным делам ровно столько внимания, сколько было необходимо для поддержания минимальных мер по безопасности страны.

В подчинении Мэдисона имелось несколько ответственных лиц, наибольшую роль из которых играл Джеймс Монро, бывший государственным секретарем (должность, примерно соответствующая министру иностранных дел); военным секретарем был сначала Вильям Эустис, а затем — Джон Армстронг. Монро сменил Андерсона в сентябре 1814 г. И президент, и его кабинет были подотчетны перед конгрессом. 24 августа 1814 г. под Бладенсбургом Мэдисон, Армстронг и Монро покинули поле битвы, когда оказалось, что они мешают выполнению распоряжений командующего войсками Вильяма Виндера.

Помимо того, в соответствии с федеральным устройством государства, отдельные штаты сами отвечали за некоторые аспекты обороны, а не только за организацию, оснащение и обучение своих милиционных отрядов. Хотя офицеров регулярной армии назначал конгресс, сами штаты отвечали за назначение генералов милиции. Это способствовало распространению протекционизма при распределении должностей.

В начале войны 1812 г. старшим по званию генералом американской армии был бригадный генерал Джеймс Вилкинсон, одна из наиболее странных личностей, занимавших подобный пост. Он получал жалованье от Испании, в те времена правившей в Мексике, и передавал ей сведения об американских планах продвижения на восток, а кроме того, занимался спекуляциями земельными участками. Вилкинсона сменил Генри Дерборн, раньше занимавший место военного секретаря в администрации Джефферсона.

Необходимость увеличения американской армии повлекла за собой потребность в офицерах, способных ею командовать. Военная академия в Вест-Пойнт для подготовки специалистов-артиллеристов и инженеров (не штабистов) была учреждена актом конгресса в 1802 г., и к началу войны выпускников было крайне недостаточно.

Необходимое количество офицеров набрали среди престарелых ветеранов революции и из политических назначенцев милиции. Подобно своим двойникам из армий «прежнего режима», они горели желанием сражаться, но темпы ведения современной войны и необходимость планирования боевых действий с чрезвычайно растянутыми линиями коммуникаций приводили к многочисленным путаницам.

К 1814 г. естественный отбор и обновление рядов вследствие замещения потерь привели на командные посты таких людей, как Джекоб Браун и Уинфилд Скотт. В частности, Скотт был страстным книгочеем и собирателем современных военных трактатов; он обучал свою бригаду по переводу французского устава 1791 г.

Как и британский солдат, американский кадровик был добровольцем; только милиция строилась на основании всеобщей службы, тогда как полки формировались на определенное время.

В период, когда в стране не было безработицы, найти рекрутов оказывалось непростым делом; только люди, не имевшие работы, соглашались на службу в армии. Конгресс старался стимулировать вступление на воинскую службу установлением ограниченного периода нахождения «под ружьем» (иногда продолжительностью всего двенадцать или восемнадцать месяцев, с предоставлением земельного участка на востоке как дополнительной приманки), но большинство полков реально располагали лишь 50 % своего списочного состава. Анализ состава рекрутов показывает, что большинство (примерно 76 %) составляли урожденные американцы, пока в страну не начался массивный приток эмигрантов. Только в 1840-х гг. заметную долю американских солдат стали составлять ирландцы и немцы.

После начала войны, как и можно было предполагать, наблюдался определенный всплеск патриотизма, но, поскольку военные действия в Новой Англии сочувствия не вызывали (а именно она поставляла большую часть рекрутов), в солдатах начала ощущаться нехватка. Только после того, как в британские войска в 1813 г. стали продвигаться на американскую территорию, сопротивление им стало возрастать.

Предполагалось, что солдаты, вступившие на службу, должны обучаться непосредственно в своих подразделениях, а не в полковых резервах, хотя в каждом пехотном батальоне и имелась запасная рота. Только артиллеристы получали нечто вроде формального образования. Вступавшие стрелковые полки должны были отлично обращаться с ружьями.

В начальный период войны обучение проводилось от случая к случаю, и первые столкновения показали, что американская военная машина пребывает ниже всякой критики. К 1815 г. лучшие американские полки уже были способны вступать в схватки с ветеранами Веллинггона. Восклицание генерала Райалла «Да это солдаты милостью Божьей!», которым он наградил бригаду Уинфилда Скотта в сражении при Чиппева (5 июля 1814 г.), можно расценить как высокий комплимент американским офицерам и солдатам.