— А как еда, которой снабдил институт?

— Еда ничего. Но если говорить правду — самой нужной и самой надежной едой оказались добрые солдатские сухари.

— Встречали людей в пустыне?

— Чаще всего пастухов. Они нас поили верблюжьим молоком и айраном. С любопытством, иногда насмешливым, пастухи разглядывали наши сухопутные корабли, спрашивали: а много ли платят за такую работу?

Все яхты благополучно пришли в Кзыл-Орду?

— Нет, на середине пути, когда шли по такыру, одна яхта у края зарылась в песок. Скорость была километров под пятьдесят. В результате мачта — в дугу и вся яхта стала похожа на упавший самолет. «Седок», правда, не пострадал, хоть и летел в песок по воздуху метров пять. Дальше пошли под двумя парусами…

— Самый трудный участок пути?..

— Пожалуй, возле озера Камышлыбаш. Там большие бугры и кочки. Но за муки была и награда — озеро необычайно красивое.

— Да, совсем забыл, а Кешка, котенок?

— Он был с нами до последнего дня. Мы к нему привязались, и он к нам привык. Ночью, когда мы, расстелив один парус и накрывшись другим, ложились спать, Кешка уходил на охоту. Ящериц кругом было много, и Кешка благоденствовал.

Страдал он только в жару, ложился у мачты почти неживой. В Кзыл-Орде во дворе гостиницы Кешка исчез. Скорее всего, украли. А может быть, Кешка не был рожден путешественником и оставил нас, как только почуял оседлую жизнь.

— Последний вопрос: итоги?

— Мы довольны. Довольны как туристы-путешественники, потому что пережили и увидели за месяц много интересного. Мы довольны как инженеры — в конструкции яхт ошибок не сделано. Яхты испытаны в тяжелых условиях, и нам теперь хорошо видно, какими они должны быть, если бы пришлось сделать серию таких машин для спортсменов.

В заключение мы хотели бы сказать спасибо помогавшим нам: Московскому совету по туризму, ребятам-комсомольцам в Аральске и Кзыл-Орде, рыбакам в Бугуни и пастухам, до которых газета, может быть, не дойдет, но в пустыне мы убедились: вести и без газет распространяются хорошо. И еще. Полезная работа, проделанная нами, скромна. Но все равно мы хотели бы связать ее с именем нашего комсомола, у которого в этом году юбилейная дата.

Фото автора. 13,18 июня 1969 г.

На охоту он выходит, когда не спят только птицы. На лесной поляне, убедившись, что не будут мешать ни трактор, ни самолет, ни крик петуха из деревни, он осторожно ставит на землю рюкзак с чувствительным магнитофоном и укрепляет на треноге похожее на большую тарелку алюминиевое «ухо». Теперь надо только безошибочно выбрать певца…

Я уже писал о Борисе Вепринцеве, о его сложной судьбе и о большой страсти природоведа. Сегодня многим известны пластинки с записью голосов птиц. По справке фирмы «Мелодия», тираж их составил более двухсот тысяч.

Комплект пластинок продавался на Всемирной выставке в Брюсселе. «Русские записи птиц» вошли во все мировые каталоги. Сейчас Борис готовит пластинку стереофонических записей.

К сложной аппаратуре прибавилось «ухо» — сувенир из Франции. Отражатель, в фокусе которого ставится микрофон, конденсирует звук, помогает выделить птичью песню из общего хора лесных звуков и голосов.

Борис Вепринцев — ученый-биофизик. Охота за голосами — всего лишь постоянное увлечение. Но высокий класс этой работы замечен и оценен.

Недавно Борис избран вице-президентом всемирной биоакустической ассоциации «Эхо». Этой осенью в Стокгольме соберется конгресс специалистов по записи голосов животных. Борис примет участие в его работе.

Фото автора. 23 июня 1968 г.

(Отечество)

Отправляя письма в большой южный город Ростов, на конверте обязательно пишут: «Ростов-на-Дону», смутно догадываясь, что есть еще где-то какой-то Ростов. Он действительно есть. И не всем известно, что огромный южный Ростов — дитя в сравнении с незаметным, маленьким Ростовом северным…

Ростову на севере было 900 лет, когда в устье Дона рубили первую избу. Москва была деревенькой, когда Ростов называли не иначе как Ростовом Великим. Первый раз Ростов летописцами упомянут в 862 году — тысячу сто шесть лет назад. Попытаемся представить эту глыбищу времени, отмерим тысячу с лишним годов не назад, а вперед. Каждый год теперь создаются новые города. Вообразим: нынешние Дубна, Комсомольск-на-Амуре или Ангарск простояли тысячу сто шесть лет. На земле 3074 год… Какой фантаст решится предсказать, что будет и чего не будет на земле в то дальнее время. Вот что такое тысяча лет. Ростов преодолел эту толщу времени. И мы с любопытством и восхищением разглядываем его, как некий корабль, приплывший из страны с названием Древняя Русь.

Ростов начинается с дороги к нему. Дорога от Москвы в Ярославль такая же древняя, как два ее конечных пункта и все маленькие городки, деревушки, монастыри и церкви, посаженные на ней, как драгоценный жемчуг на прочной нитке.

Старинная дорога не поросла и быльем. Это один из самых оживленных трактов страны. Вперемежку со стариной краснеют на дороге бензоколонки, гудят под колесами бетонные мосты, рядом с рублеными домами — стеклянный фонарик кафе, течет половодье машин с грузами и туристами.