— Дело не в том, что ты лишаешься силы или обретаешь её, — продолжил Талгас, не обращая внимания на мою недовольную физиономию. — Важно знать, когда использовать силу. Эмоции мешают видеть и слышать, и ты превращаешься в беспомощного щенка, которым противник будет вертеть, как ему вздумается. Одного моего язвительного словечка достаточно, чтобы заставить тебя делать то, что мне хочется. Стоит только задеть твою гордость и твоё высокое мнение о себе, и ты превращаешься в мою послушную марионетку. Эмоции — твой враг.

— Но как же сила…, - начал было я, но Талгас меня резко прервал: — Забудь о силе!

Я хотел было что-то сказать, но уже не знал, что говорить. Как забыть? Разве не для этого он издевался надо мной, чтобы пробудить во мне магическую ярость?

— По крайней мере до того, пока не научишься управлять своими эмоциями, — добавил даркан. — А до тех пор магическая ярость для тебя под запретом. Тебе дали очень острый нож, но не он должен управлять тобой, а ты им, иначе это тебя погубит.

Дэнджен вздохнул. Похоже и он понял что-то для себя из слов даркана.

— Допустим, я научился управлять эмоциями. И как в таком случае использовать магическую ярость?

— Ты поймёшь сам, когда научишься контролировать эмоции. А до тех пор мы просто будем сотрясать воздух бессмысленными словами, которые не приблизят тебя к понимаю, ибо всё, что надо было сказать — сказано. Теперь надо делать, — заключил даркан и растворился в воздухе.

Я побрёл к костру и тяжело опустился на землю. Вздохнул от безысходности. Настроение было испорчено.

— Талгас прав, — наконец нарушил тишину Дэнджен спустя некоторое время.

— И ты туда же? — вспылил я. — Думаешь я не знаю, что он прав?

— Поэтому ты вновь даёшь волю своим эмоциям?

Я затих, пытаясь успокоиться. Дэнджен тоже был прав. Отказавшись это принять, я лишь поведу себя, как малое дитя. В истории Ардана есть много тех, чьи безжизненные тела давно сгнили в земле, кто отказался принимать действительность такой, какая она есть… Среди них даже есть один из дерионских королей.

— Тебе очень повезло, — продолжил Дэнджен.

— О чём это ты? — я оторвался от мыслей.

— У тебя очень мудрый наставник. В своё время у меня такого не было, но я рад, что смог отправиться с тобой и имею возможность учиться вместе с тобой.

— У меня был мудрый наставник… — я запнулся, вспомнив его, — магистр Радений. Он заменил мне отца, но к сожалению его более нет в живых.

— Не сомневаюсь в его мудрости. Скорее всего для человека он был действительно мудр, если смог воспитать и натренировать такого воина, как ты. Но он был всего лишь человеком. И он не знал всего того, что знает даркан.

Всего лишь человеком! Я чуть было вновь не поддался новой волне эмоций, но удержал себя в спокойствии, вспомнив, чему посвящён мой урок и вообще весь этот разговор, не смотря даже на то, что мне это не приятно. Я стал лучшим среди учеников храма именно потому, что занимался тем, что было для меня неприятно: постоянные изнуряющие тренировки и многочасовые медитации. А если быть точнее — занимался этим усерднее других, пусть и медитации не приносили мне никакой пользы… Почти никакой. Я усмехнулся в мыслях. Они научили меня слушать мир. И вряд ли я смог бы это понять, если бы поддавался эмоциям во время медитаций.

— Ты что-то понял? — заинтересовался Дэнджен, заметив улыбку на моём лице.

— Да, но это ещё надо проверить. Предлагаю тебе отдохнуть первым, а я покараулю в медитации.

— Главное не усни в ней, — усмехнулся напарник и полез в шалаш.

Я слушал мир. Ветер негромко шумел в кронах деревьев, тихо потрескивали в костре дрова. Глаза мои были закрыты, и я старался уделить внимание всему, что слышал: уханье совы, трескотню ночных насекомых, шорох мышей или ящериц в траве, если конечно это были мыши или ящерицы. Я попробовал сконцентрироваться на пламени души и это без труда получилось, учитывая то, что на мне более не стояла магическая печать. И теперь внимание сконцентрировалось одновременно на внешнем и внутреннем: я слушал себя и окружающий мир, стараясь прочувствовать единство себя со всем.

Всплеск магии во мне заставил открыть глаза. Зрение, слух и обоняние резко обострились. Более того я стал видеть то, что раньше не видел, а если точнее, стал смотреть на привычные мне вещи под иным углом или видеть всё иным зрением.

Стоило только сконцентрировать внимание на костре: языки пламени облизывали дрова, извиваясь и танцуя, сплетали замысловатые и причудливые узоры. В следующее мгновение костёр вспыхнул и над ним в воздухе расцвёл огненный цветок.

— Райсэн, — женский голос магического растения эхом отдался в ушах. Я не видел, чтобы цветок как то говорил со мной, признаков тому не было, но я точно знал, что это он говорит со мной.