Контаиш не только честно исполнил свое условие, но даже позволил русским взять с собою все привезенные пушки как такие оружия, которые, по его мнению, не годились для него ни к чему, и только объявил упомянутому полковнику, что теперь он дает ему уйти потому лишь, что царь, которого приказ он исполнил, может быть, не знал, что это место его, контаиша.

Но ныне уж это ему известно: так если русские опять осмелятся на такое предприятие, он велит всех их повесить на растущих вокруг деревьях. Со всем тем смуты, возникшие между калмыками по смерти контаиша, подали русским случай опять утвердиться в Ямышове, и нынешний калмыцкий хан Калдан-Шерин (Caldansherin) уступил им совсем это место, удержав, однако ж, свободу добывания соли.

4. Потом простой частный человек, Демидов (Demidow), умел ловко снискать такую приязнь калмыков, что они дозволили ему заводить рудники в их стране и даже некоторым образом укрепиться от нападения наезднических отрядов. Пока он владел этими рудниками, калмыки оказывали ему в том всякого рода пособия и доставили случай нажить большое богатство. Но два года назад послан был туда статский советник Татищев (Tatistchew), чтобы от имени правительства взять эти рудники во владение: с тех пор стали ходить слухи, что калмыки, не желавшие иметь никакого дела с правительством, отказали в прежнем содействии и тем самым большею частью привели в упадок упомянутые рудники.

5. В начале этого столетия русские старались тоже распространиться далее и на пределах Китая, на реке Амуре, построили город почти из 600 домов, которому и дали название Албазинский (Albasinskoi), несмотря на то что в договоре, заключенном с китайцами, было именно постановлено, чтобы русские не заводили никаких поселений на Амуре и удержались от судоходства по этой реке.

Китайцы не хотели начинать из-за того войны с Россией, а напустили только соседних монголов, которые после нескольких месяцев осады, покорили новый город, срыли его и перебили жителей. Впоследствии и китайцы не прежде хотели возобновить договор с Россией, пока Петр I в другой раз не отказался совсем от всяких поселений на реке Амуре.

6. Зато на северной стороне Сибири русские в царствование Петра I завели разные новые поселения, каковы: в Мангазее (Mangasea), Шигане (Schigan), Анадыре, Охотске, Камчатке и других неизвестных местах в Европе. Все они состоят из кое-каких деревянных, обнесенных частоколом домов и обитаемы одними охотниками, которые в самых густых лесах отыскивают собольи и другие меха и должны сбирать дань с соседственных диких языческих народов, состоящую тоже в одних меховых товарах; впрочем, у них совсем нет хлебопашества, да и не может быть его по причине жестокой стужи, а потому и очень несвойственно называть эти места поселениями.

7. С большим правом можно давать это название тем учреждениям, которые завел Петр I для занятия и населения области Ингерманландии и городов Петербурга и Кронштадта и куда в последние 15 лет его жизни, после флота, особенно обращены были его помыслы и намерения. Вся Ингерманландия, в начале этого столетия разоренная до основания чумой и войной, пополнилась жителями, которых он велел переселить туда с самых крайних пределов его европейских областей, и не только петербургские граждане, но и дворяне принуждены были его строгими указами там селиться и строиться.

8. Первую мысль к построению города Петербурга подал, после покорения крепости Ниеншанц, великий адмирал и великий канцлер Головин, впрочем, не в тех видах, чтобы переводить туда правительство страны, а только для перерыва сообщения между Финляндиею и Ливониею и иметь место (place d’armes) военных запасов, куда бы можно было свозить все воинские потребности из внутренней страны с большим удобством и меньшею опасностью и потом с большею силой направлять оттуда в обе стороны военные действия против шведов.

А потому это место сперва было очень легкой постройки, а крепость и Адмиралтейство укрепляла плохая земляная насыпь, все общественные и частные дома сколочены из теса или, лучше, срублены из тонких бревен, улиц ни разу не мостили, несмотря на болотистую сплошь почву. Вообще все было выстроено так, что если бы когда-нибудь надобно было оставить это место, то это не принесло бы большого огорчения.

9. В таком положении оставался Петербург до тех пор, пока Петр I, после Полтавской победы и завоевания Ливонии, не возымел надежды сохранить эти завоевания, а потому и вздумал сделать его столицей своего царства и перевести туда все свои коллегии.

Самые главные побудительные причины, решившие его на то, были: 1) его страсть к флоту, удовлетворить которую он не находил в Москве во все случаи; 2) сильное желание увековечить свое имя постройкой нового города и такою переменой, какую необходимо поведет за собой перенесение столицы такого большого царства, причем он представлял образцом для себя Александра и Константина Великого; 3) ненависть его к Москве за тамошние случаи с ним в его молодости, доходившая до того, что он охотно сравнял бы Москву с землей, если бы только это можно было сделать благовидным образом и без большого раздражения народа: так, в 1715 году, под видом надобности в каменщиках для Петербурга, он запретил под строгим наказанием строить или поправлять каменные здания в Москве, хотя бы и самые ничтожные, отчего вышло, что там великое множество самых значительных домов обвалилось и обратилось в груду развалин. 4-й побудительной причиной многие приводили то, что он делал для себя забаву из благовидного оскорбления такими поступками своего народа, которого пристрастие к городу Москве было ему достаточно известно.