Генерал-майор Тучков 2-й переправился с 4-го на 5-е число у Тульчи и того же дня достиг до Бабады, которая неприятелем и жителями совершенно оставлена. Там получив известие от пленных, что от Бабады к морю многие деревни турецкие наполнены жителями, вознамерился он партиями сделать на те деревни поиск, но, что после 5-го числа в отряде Тучкова происходило и об обратной переправе его, я еще рапорта не имею, но не сомневаюсь никак, чтобы он не переправился на сию сторону благополучно, и рапорта от него получить не могу прежде как сего числа ввечеру или завтрашнего дня.

Дороги за глубокими снегами везде весьма трудны и далее ни один отряд действовать не мог. Дунай в верхней его части испортился прежде, как против Браилова и Измаила, и для того генерал-лейтенант Марков, который в Малой Валахии составил отряд из 5-ти батальонов и 10-ти ескадронов кавалерии и собрался уже близ Лом-Паланки, но нашел Дунай в таком состоянии, что и думать о переходе было уже невозможно. Сею експедициею, ежели бы возможно было произвесть оную в действо, мог бы быть нанесен неприятелю важный вред.

О тех, которые заслужили особенную милость Вашего Императорского Величества, не оставлю я вслед, получив рапорт генерал-майора Булатова [73] , всеподаннейше представить.

Секретно

Милостивый государь граф Николай Петрович!

Курьер, отправленный турецкими полномочными с последними предложениями нашими, еще не возвратился, но по собственному их расчислению, полагая нужное время в Константинополе на собрание, по обыкновениям Порты, нескольких советов, из коих последний держаться должен в присутствии самого султана, потом на изготовление новых инструкций, ожидаемые ответы могут уже быть в дороге и, если не представятся курьеру в пути затруднения, то на сих днях он прибыть должен.

С отличнейшим высокопочитанием и совершенною преданностью имею честь пребыть Вашего сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга

Если посылка шведского курьера не произведет желаемого последствия [74] , то, желая кончить решительную войну с Портою, не нахожу лучшего средства для достижения сей цели, как произвести сильный удар под стенами Царьграда совокупно морскими и сухопутными силами, для чего и определяю три дивизии под начальством генерал-лейтенанта Дюка де Ришелье, именно 12-ю, 13-ю и из армии Вашей 9-ю, а 15-ю назначаю заменить в армии князя Багратиона выбывшую 12-ю.

Сим двум дивизиям Вашей армии дайте повеление следовать немедленно по посылаемым маршрутам от военного министра: 9-й в Одессу, где уже все приготовлено к посажению ее на суда, а 15-й к определенному ей назначению [75] . О сем можете по откровенности сообщить шведскому чиновнику.

Пребываю в прочем Вам благосклонным

[…] Не знаю, мой друг, как бы с тобою видеться. Надежда к миру еще не исчезла, полномочные живут здесь. Ежели же продолжится война, то мне никак нельзя будет быть в Бухаресте в мае месяце.

Сегодня едет курьер с известием об экспедиции, которая была сделана по берегу Черного моря удачно: пленных до 1000 человек и много городов разорили. Ты получила, мой друг, письмо мое к Лизиньке, пожалуйста, не потеряй, покуда она возвратится. Мне тошно, как я о вас и о внучатах задумаюсь, многих и в лицо не знаю. Старость более всего требует домашнего утешения, а что я стар, то, право, чувствую. Детям благословение.

Секретно

Милостивый государь граф Николай Петрович! Доставляя при сем к Вашему сиятельству донесение г-на тайного советника Италинского, сопровождающее копии с двух писем, полученных им через посредство турецких полномочных от пребывающих в Константинополе английского поверенного в делах и сицилианского министра графа Людольфа, долгом моим поставляю обратить особенно внимание Ваше, милостивый государь, на статью, касающуюся до Персии; статья, которая положительнее еще объяснена в отношении его к дюку Серра-Каприола, равномерно к Вашему сиятельству от Андрея Яковлевича доставляемом.