– Кстати, а где Гэри? Если он дома, с удовольствием объясню вам обоим, что смысл лайф-коучинга совсем в другом. Пусть успокоится. Я предлагаю помощь не потому, что люди живут «неправильно», просто подсказываю, как можно сделать жизнь еще лучше.

– Гэри поехал возвращать «порше». Вообще-то срок прошел еще вчера. Но Гэри просто не мог расстаться с этой машиной. Он у меня любит все дорогое, красивое…

Наливая в чай молока, Пенни случайно плеснула в блюдце.

– Только не подумай, будто я его осуждаю. Гэри много работает и заслуживает всего самого лучшего.

Пенни изобразила нечто, отдаленно напоминающее смех, и принялась вытирать разлитое молоко. Но Лео заметила, как дрогнул ее голос. Наконец они взяли чашки чая, вышли на террасу и сели за маленький деревянный столик, стоявший на самом солнцепеке. На лбу и верхней губе у Пенни сразу выступил пот.

– Знаешь что? – продолжала Лео. – Я все поняла – Гэри не хочет прибегать к моим услугам. Но можно же просто поговорить. Никто не собирается выискивать проблемы в вашей семейной жизни. Просто разберемся, чего вы хотите от жизни, и убедимся, что ваши цели совпадают. И не бойся, отношения у вас не испортятся. Моя задача – не рушить, а созидать.

Пенни сидела не поднимая головы. Лео не удивилась, заметив, как по щеке ее скатилась слеза. Открыв сумку, достала чистую салфетку из упаковки, которую всегда держала под рукой, и протянула Пенни.

– На, возьми. И вот еще что, Пенни, – мягко прибавила Лео. – Можешь снять очки. Я вижу, что у тебя синяк. Он из-под оправы виднеется. Я не стану думать о тебе хуже.

Поняв, что ее тайна раскрыта, Пенни расплакалась навзрыд. И все же она продолжала отрицать очевидное:

– Я просто упала и ударилась. Вот такая я неловкая…

Лео приходилось слышать подобные слова множество раз, и ее всегда раздражало, что жертва считает своим долгом покрывать обидчика. Сейчас Лео больше всего хотелось обнять Пенни, но она не решалась это сделать. Сказывались пробелы в собственном воспитании.

Обычно такого рода ситуации развивались по одному сценарию. Сложнее всего признаться, что проблема существует. Женщине кажется, будто она сама виновата, что позволяет так с собой обращаться. Но как только сдерживаемые чувства вырываются наружу, она понимает, что стыдиться абсурдно, ведь в происходящем нет ее вины. Если это произойдет, женщина уже не станет мириться с происходящим. Оставалось только надеяться, что Гэри не нагрянет раньше времени.

Прежде всего нужно было помочь Пенни посмотреть правде в глаза. Это все равно что прокалывать фурункул. Сначала необходимо избавиться от вредоносного содержимого, пусть просочится наружу.

– Пенни, я знаю, что Гэри тебя бьет. Это не догадка, а факт.

Пенни подняла голову. Лицо было залито слезами, но она явно рассердилась.

– Ничего подобного. Ты ошибаешься. Гэри не хочет причинить мне вред. Он меня любит.

– Уверена, так оно и есть, однако вред налицо, хочет он того или нет. В субботу я сидела напротив вас, помнишь? Так вот, прямо у тебя за спиной висело большое зеркало. Когда ты разговаривала с Томом, Гэри обхватил тебя рукой. Со стороны казалось, будто он тебя обнимает, но я все видела, Пенни. Он поднял рукав твоего платья и ущипнул тебя. Очень сильно. Но ты не удивилась. Ты вздрогнула и пролила вино, но только потому, что тебе было больно. Выходит, нечто подобное случилось не в первый раз. К тому же я заметила у тебя на руке другие синяки. Вот почему я хочу помочь тебе.

Лицо рыдающей Пенни залила краска стыда.

– Какой позор… – прошептала она.

– Я тебя понимаю. Но на самом деле у тебя нет никаких поводов стыдиться. Ты не сделала ничего плохого. Ни-че-го. Непонятно почему люди постоянно норовят взять на себя ответственность за поступки других. Но в этой ситуации стыдно должно быть не тебе, а Гэри.

Впрочем, люди такого типа чаще всего бывают самовлюбленными индюками. Лео готова была поспорить, что Гэри искренне считает, будто ни в чем не виноват – мол, его постоянно провоцируют. Лео гордилась своим умением абстрагироваться от переживаний, когда имела дело с клиентами, но сегодня ей больно было видеть эту несчастную забитую женщину, пытающуюся защитить никчемного мужа.

Пенни упрямо покачала головой:

– Нет, Лео, ты не понимаешь. Гэри не нарочно. Просто он выходит из себя, когда его что-то огорчает или злит. Вспыхивает, как порох, и не может себя контролировать. А потом несколько недель все хорошо. Он тогда бывает очень ласковым…

Лео с легкостью вообразила эту картину «семейного счастья». Должно быть, Пенни на седьмом небе от радости, если Гэри не трогает ее целых две недели. Но это нездоровая эйфория, ведь в глубине души Пенни понимает, что рано или поздно идиллия закончится и муж снова поднимет на нее руку.

– А как ко всему этому относятся девочки? Неужели их не расстраивает, что папа так обращается с мамой? – спросила Лео.

– Они ничего не знают. Гэри старается, чтобы не оставалось следов. Но когда я сказала, что хочу обратиться к тебе, он от ярости себя не помнил.

Пенни высморкалась, и Лео почувствовала себя виноватой. Значит, Пенни досталось из-за нее. Между тем Пенни продолжила:

– Но на самом деле его беспокоит еще что-то, я чувствую. Гэри слишком остро отреагировал, а ведь я ничего особенного не сказала. Прямо обезумел, другого слова не подобрать. Вот почему Гэри увез девочек – уж это они бы точно заметили. – Пенни указала на подбитый глаз. – Пришлось врать, будто я заболела и девочкам нельзя ко мне подходить, чтобы не заразиться. Представляешь, что было бы, если бы они меня увидели?