Я возле Разлома. Или Мирового Разлома. Или Мирового Разлома, устроенного самоуверенным Фениксом, приведшего к появлению кратчайшего пути между дальними станциями «Снорарл-Миртрарл». Называй, как хочешь. Одно остается неизменным: я виновник беспорядка. Если с разрушением Границы еще есть мизерный шанс того, что виноваты злокозненные имперцы, то вина в появлении демонов на земле Снорарла, целиком лежит на мне.

И я решу эту проблему. И другие.

Но решу все по порядку. Начну с непреодолимого желания… От этого желания нельзя отвернуться. Ему нельзя противостоять.

Бесконечная беспросветная даль глубины Разлома, в которой не видно дна, манит. Подзывает подойти к краю ямы. Ближе. Еще ближе. Земля все еще ссыпается. Разлому мало того, что он и так существенно разросся после моего неосторожного удара сдвоенным артефактом по земле, ему хочется расшириться еще. Разлом ждет моего неосторожного шага, чтобы вместе с камнями поглотить меня в свои бездонные недра. Я поскользнулся. Щебень посыпался. Опасно! По наклону земли я сбегал к краю. Почти катился. Хорошо, что избавился от Хихиков, а то они не преминули бы возможностью толкнуть в спину беззащитного меня, буквально следуя завету Ницше: «Что падает, то нужно еще толкнуть». Вот если бы мне придали дополнительное ускорения, тогда да, я бы упал в бездонную пропасть, и кто знает, велика вероятность того, что не выжил бы. Пропасть таит в себе больше опасностей, чем какая-то зачуханная армия имперцев. Но я не упал. Умудрился затормозить перед самым обрывом. Пусть тормозил носом, и всеми прочими природой данными причиндалами, но затормозил.

Поднялся. Отряхнулся от пыли. Поправил сбрую. Осмотрелся по сторонам: не хочу, чтобы какая летающая тварь неожиданно появилась и сбила меня с пятачка земли в пропасть. Я сейчас буду делать то, чего так желаю… Глубина приличная — то, что нужно! Я приготовился: собрал всю доступную слюну, пусть и смешанную с пылью и немного кровью (тормозил качественно), и…

— А это у нас что?!

…уставился на тело человека, висящего над пропастью метрах в десяти от меня. К человеку спешили, осторожно карабкаясь по крутому склону несколько демонов. Я выругался. Желание плюнуть в глубину и проследить полет плевка отошло на задний план.

Ловчее, чем спустился, выбрался на равнину, и тут же, не сбавляя темпа, помчался в сторону человека, до которого оказалось немного больше десяти метров. Человек оказался трехметровым великаном! Демонов я пристрелил Радужным Пламенем, осторожно, стараясь не задеть человека или корни дерева, в которых этот человек и застрял, вися над бездной. Из снаряжения достал веревку, закрепил к высушенному дереву поблизости, и спрыгнул вниз. Начал спуск. Под ногами захрустели непонятные стекляшки, словно слой соли покрывающие стенки Разлома. Кое-где стекляшки накапливались и превращались в крупные кристаллы разных оттенков. Человек висел в дюжине метров ниже поверхности земли. Чем глубже я спускался, тем сильнее меня крутило и бросало на веревке из стороны в сторону: действие столкновений могучих потоков двух миров я испытывал на себе. Чем глубже, тем крупнее становились кристаллы на стенках Разлома, на камнях, на корнях деревьев. Ощущая себя Данилой-мастером, я словно проникал во владения хозяйки Медной Горы. В сгущающемся сумраке поблескивают в большом числе каменья. Красота! Вот и веревка стала поблескивать… и на руках появился кристальный налет! Красиво, но уже не здорово! Стоит выбираться скорее.

Так, хватаю великана и бегом наверх… Бегом… Бе-е-егом… Тяжелый — гад! Быстро не вытащить! Веревка бы только выдержала… тут уж не двойной вес, а четверной! Моя хиленькая, местного производства, веревка на такое не рассчитана. Да и я, не опытный спасатель с командой и вертолетом, а малоопытный скалолаз без снаряжения, один, и с непосильным грузом. Прорвемся!

Тянем-потянем. Тянем-потянем. Вытянуть… вытянуть… вытя-ну-у-уть… могем!

Ух! Смог таки!

Сбрасываю с плеч груз и валюсь рядом. Нужно передохнуть. Этот подъем измотал больше, чем пробежка по территории колдунов без передышки! Демоны не посмеют приблизиться к ужасному мне, так что можно полежать, погреться в лучах заходящего солнца…

— Я отведу тебя в ближайшую деревню, а там уж сам доберешься домой. Согласен?

Мой собеседник кивнул. Он вообще чрезвычайно не разговорчив. Но и у меня отпало бы желание трещать языком, случись бы упасть в Разлом и почти испробовать острые зубки демонов на своей шкуре.

— А ты, — это я обратился уже не к спасенному индивидууму, а к некоему другому существу, — перестань шипеть!

Я продолжал приглаживать вставшую колом грязную шерстку. Котик с огромным удовольствием упал на спину и подставил под мои шаловливые пальчики свое мягкое пузико. Раздалось довольное мурчание. Вот и славненько, а то вздумал буянить!

Вытащил я бедолагу из ямы, свалил на землю, и сам упал рядом. Даже немного задремал. Но сработало Предчувствие, и я очнулся… нет, не так! Нос уловил невероятную вонь, и я очнулся. Потом сработало Предчувствие, и я понял, что сейчас разыграется очередная комедия. Как же еще назвать попытку новой порции демонов убить меня, если не комедией абсурда?! Но если разобраться, то Предчувствие тут вновь ни при чем, и про комедию мне сообщили глаза, увидевшие подползновение к моей беспомощно лежащей тушке стайки среднего размера демонов. Я удивился. Еще бы, ведь я посчитал, что задремал на пару минуток, но кругом уже стемнело! Воцарилась ночь. Пользуясь темнотой, наивные выкидыши из низов общества решили, что смогут схапать меня тепленьким, и схавать свеженьким. Их куцых мозгишек не хватило даже на то, чтобы определить, что я уже не сплю.

Но стоит отдать должное их терпению и самообладанию. Они медленно и почти бесшумно ползли, скребя брюхами по щебню, шурша приминаемой травой.

— Быстрее! — попросил я, устав ждать нападения.

Демоны замерли. Замер и я. Словно кошка готовилась броситься на мышь, я готовился разорвать демонов, стоит им только пошевелиться. Но они не шевелились. Словно став частью ночного пейзажа, эти темные горки, которые недавно пребывали в неторопливом, но движении, замерли. В страхе ли? В предвкушении? Не знаю. Но замерли они качественно и надолго. Когда жертва не шевелится, то у любого хищника (кроме падальщиков) желание напасть угасает. Угасло такое желание и у меня. Я же человек, а значит такой же хищник. Ведь, допустим, если жертва человека бревно-бревном, то о каком желании или влечении к такому бревну может идти речь?!