Я работал даже ночами, но и это не ускоряло дело. Всю ночь напролет молот стучал об обелиск, отдаваясь гулким эхом по улицам поселения. Спать при таких условиях никому бы не удалось, но жители не роптали — в отличие от меня они понимали, что в порученном задание скрыт великий смысл.

— Долго мы еще будем жить в окружении этих скучных лысых людей? — спросила однажды ведьма. — Ты целыми сутками сидишь на площади. Мы даже не можем уединиться!

— Я бы и сам рад поскорее закончить, но… — отвечал я каждый раз одно и то же, продолжая отвешивать поклоны. Миалла тяжело вздыхала и уходила в здание, которое выделили специально для моих спутников.

Однажды, после даже не знаю какой тысячи ударов, молот сломался, и осколки его брызнули во все стороны. Несколько кусков камня больно ударили меня по лицу, оцарапав кожу. Выступила капля крови, ставшая той самой каплей, что переполнила чашу моего терпения. Я сорвал с себя ненавистные веревки и, посылая проклятия на все лысые головы, убежал из этого чертового поселения сумасшедших фанатиков…

…вернулся спустя какое-то время, неся на плечах здоровенную каменную глыбину, что превосходила самого меня многократно. Жители Ковена наконец-то проявили эмоции и провожали меня удивленными и ошарашенными взглядами. Даже Молящиеся, что никогда не отвлекались от тяжелой работы, прекратили стучать молотами по Ха-а-Рунам и во все глаза следили за одиноким человеком, тащившим целую скалу на своих плечах, словно Атлант.

Посмотреть на столь чудное зрелище выбежали не только маги Ковена, но и Его Святейшество и мои товарищи. Подобной силы я еще никогда не показывал и вид столь грозного титана, коим я, по своему скромному разумению, и представился, поразил всех этих ничтожных обывателей до глубины души.

— Что вы делаете? — спросил меня Первосвященник Харимон, когда пришел в себя от увиденного. — Для чего вам эта скала?!

— Молот, — одним словом ответил я, так как все силы тратил на удержание ноши.

— Молот?! — удивились все собравшиеся и в молчании наблюдали за моими действиями.

Бросив каменюку на площади возле монолита (отчего произошло землятресение локальных масштабов), я размял затекшие от долгого напряжения мышцы и попил воды. Отметил, что мои мышцы стали гораздо крупнее, нежели до таскания камня, и в очередной раз убедился, что мое тело в этом сказочном мире умеет отлично подстраиваться под необходимые в данное время нужды, а затем преобразовываться в нормальное состояние. Руки у меня от столь долгого физического труда немного подрагивали, но в целом я даже и не устал. Утолив жажду и закрепив новый молот тросами, я принялся подниматься на вершину громадного Ха-а-Ран-Гана. Если бы я все это не проделал самолично, то ни за что бы не поверил, что находясь на громадной высоте над землей, сохраняя равновесие на малом пятачке пригодного для стояния места, кто-то сумеет зафиксировать на специальных креплениях, ту гору, что притащил я. Но мне это удалось, и довольный делом рук своих, я спустился вниз.

С земли вся получившаяся конструкция выглядела пугающе. В громадной выси, на столбе, казавшемся тонким, покачивается громадная горошина. Если крепления не выдержат и камень рухнет, то погребет под собой любое строение, которому не посчастливится под ним оказаться.

— Где ты взял такую громаду?! — спросил меня Владик, после того, как у него затекла шея смотреть в небо.

— Это была дверь одного местного гиганта-циклопа, что питался по будням простыми путниками, а в праздники евший только детей, — поведал я самую бредовую сказку, что только могла придуматься мне в эту минуту.

— Не может быть! — поразился доверчивый художник, но его тут же отстранил в сторонку главный монах.

— Ты убил бедного гиганта Рганта?! — чуть ли не захныкал этот бритоголовый человек. — Он же последний из племени!!!

Ничего не отвечая на слова и поступки этого не совсем здорового умственно человека, я вновь занял привычное место у подножия столба и обвязался упряжью. После первого же удара нового молота по черному камню по земле прошла крупная дрожь, и монолит заметно вошел в землю. Я возликовал и в ускоренном темпе приступил к моленьям.

Весь оставшийся день и часть ночи зрители не расходились и продолжали наблюдать за чудом: с каждым сотрясением земли, в глубине скрывалась еще часть черного камня и оставалось уже совсем немного до того светлого момента, когда проклятый монолит полностью скроется в грунте!

Когда столб опустился почти до самой земли и тянуть веревки больше не имело смысла, я отвязался и, схватив громадный молот руками, приступил к забиванию надоевшего монолита в ручном режиме, поднимая камень над головой и с силой опуская вниз. Таким способом дело пошло еще быстрее и вот за три-четыре удара над землей остался торчать лишь самый краешек. Я хотел добить и его, но не успел. Прямо из сердцевины столба в воздух ударил фонтан искрящегося всеми цветами радуги пламени, обдав меня жаром и приятным запахом банного пара. Я отступил на шаг и с удивлением посмотрел на возникший фейерверк. Особенно меня поразило, что бил этот огонь из середины черного монолита, где никаких отверстий и в помине не было!

На мгновение вся собравшаяся толпа огласилась радостными криками, а затем единодушно замолкли. На меня устремились взгляды всех этих верующих магов, а затем все в едином порыве пали ниц, закрыв руками головы, словно боясь получить удар по голове. Со всеми упал и Харимон, но он не прикрыл голову, а посмотрел на меня и заговорил:

— Бог Хье послал нам своего Наместника! Приветствуем Феникса-На-Хье!

Головы всех монахов поднялись и единым выдохом громыхнули: «Феникс-На-Хье! Феникс-На-Хье! Феникс-На-Хье-е-е!!!»