Я совершенно не удивился. Точнее удивился, что они всей толпой посылают меня на три веселые буквы (так уж первоначально послышалось), но стоило разобраться и понять, что меня вся толпа религиозных фанатиков прославляет, как все стало на свои места. Я уже свыкся с мыслью о психических недугах, царящих в Ковене, и не пытался понять причины их деяний. Но не удивлялся я не только реакции публики, но еще и многим другим вещам, что происходили со мной в эту минуту. У меня чудесным образом поменялась вся одежда, а новая стала выглядеть совершенно прекрасной и созданной явно руками небесных созданий. Тонкая, словно шелковая одежда, лишенная пуговиц и застежек, но развеваемая на ветру подобно сказочному парусу. Одежда имела самые невероятные расцветки и это ее единственный недостаток, делавшей меня похожим не то на попугая, не то на хамелеона, что ежесекундно менял цвет. В дополнение к одежде на меня навешали много различных украшения, так что я почувствовал себя новогодней елкой. В руки впихнули розовый посох. Все тело горело тем же пламенем, что и изливал из себя черный монолит, а когда я осознал все произошедшее, желая дополнить картину, у меня за спиной распахнулись два здоровенных ярко-оранжевых крыла, слабо гармонировавших со всем прочим радужным пламенем.

Но недолго продолжалась вся свистопляска. Я сорвал с себя эти красивые одежды и побрякушки и запихнул в Пространственный Мешок. Потом силой мысли, как это делал с Золотым Пламенем, собрал весь многоцветный огонь, что продолжал полыхать на теле, в открытые ладони и, сжав их, потушил и огонь. Крылья за спиной потухли сами, поняв, вероятно, что для них сейчас не время.

— Думаю, я прошел посвящение в вашу религию, — констатировал я, переодеваясь в свою уже привычную кожаную куртку и штаны.

— Да, о, Величайший! — согласился Первосвященник. — Когда вы сказали, что являетесь нашим правителем, то я подумал, что вы лишь владетель наших смертных тел… как же я ошибался!

— Постой, что ты…

— Вы имели ввиду, что владеете нашими телами и душами! — продолжил плыть на своей волне лысый монах, совершенно не обращая на меня внимания. — Я должен был понять это еще тогда! Простите, но…

— Собирайся, ты идешь со мной! — прервал я сумасшедшего человека и, протискиваясь сквозь толпу, поманил за собой и прочих товарищей, а потом вновь обронил первосвященнику — Буду идти медленно. Так что догонишь!

Грязь, вонь и комары — вот те спутники, что сопровождали нас все время блужданий в болотах. Ноги намертво присасывались зловонной жижей, цеплялись за корни, скрывающиеся под мутной водой. С полумертвых деревьев на нас сыпались крупные пиявки, да клещи. Тучами летали кровососущие насекомые, надоедая не только писком, но и нестерпимыми укусами. От мелких ран, что оставляли местные обитатели, чесались руки, лицо… да что перечислять — чесалось все тело!

Перед походом в это местечко я предложил найти проводника, на что отряд разразился чуть ли не истерическим хохотом. После того, как все успокоились (релаксирующие тумаки сработали на совесть!), а я перестал обижаться, мне объяснили, что никто не знает Болота и проводников просто не существует. Оказывается, топь меняет свои секреты и сюрпризы чуть ли не ежечасно, и если однажды, ты проходил определенной безопасной дорогой, не встречая на пути ни трясин, ни чудовищ, то не факт, что в иной раз отделаешься тем же. По рассказам все тех же товарищей, Болото представляло собой самое опасное место в Снорарле. Нигде нет такого изобилия разнообразных монстров, как в этих лесах на мутной воде.

По этому ужасному в своей атмосфере месту мы двигались неторопливо и со всевозможным вниманием и настороженностью. Впереди отряда, проверяя проходим ли наш путь, и, высматривая возможные беды, двигался эльф; за ним тавры, расчищающие нам дорогу, делая ее более-менее проходимой; потом уже шли: я, Владик, Харимон, еще эльф и Миалла. Последняя, не желая пачкать ножки в зловонной жидкости, решила просто парить над водой, делая лишь вид, что переступает ногами. И эта женщина считает, что я сильнее ее! Да я же такой фокус ни за что в жизни не повторю! Хотелось бы, да не получится! Я ступал, как настоящий носорог… болотный. Весь учумазался, так что стал похож не на человека и уж точно не на крупного феодального владельца, а на наипоследнейшего лешего. Художник ненамного от меня отличался, да и не мог он отличаться, потому как шел возле меня и все брызги, что я создавал, доставались не одному мне, а еще и ему. А вот Первосвященник отчего-то казался чище, чем мы двое. Может это оттого, что он, пренебрегая делами земными, отвергал такое понятие как «личная гигиена», и грязь понимала, что толку облеплять столь невосприимчивого к ней субъекта бесполезно. В этом мире же и грязь должно быть волшебная и всепонимающая!

Никто не знал где искать Волшебное (какое же еще оно может быть!) Озеро. Я надеялся, что Его Святейшество, живя на границе с топью, мог знать больше. Но надежды не оправдались и сумасшедший монах, ведал не больше того же юного колдуна Владика. Потому мы и двигались, следуя лишь моим пожеланиям. А это означало, что мы будем кружить на одном месте, пока не надоест или пока не сгинем. Даже синичка, на которую я и возлагал основные надежды, не желала помогать и попеременно сидела, на всех членах нашего отряда, боясь далеко отлетать в этот бледный мир, столь тягучего воздуха.

Густой туман покрывал эти болота и день и ночь. Парило, словно сунулись в баню. Солнечные лучи, даже в безоблачную погоду, не могли разогнать весь сумрак, царствовавший в этом месте. Деревья росли густо, но выглядели, по меньшей мере, нездорово, и кривыми стволами и ветвями так переплетались, что иной раз приходилось подныривать под них, или обходить заросли долгим кружным путем. Воздух немногим уступал плотностью и липкостью самой водице топи, а значит даже если бы я, каким бы то чудом, и не измазался в грязи болота, то все равно покрылся бы слизью, парящей в воздухе и капавшей с деревьев. Вот за примером далеко ходить не надо, он сам левитирует рядом — ведьма, хоть и защищала себя от грязи болота, все равно выглядела не столь опрятной как обычно. И это сильно сказывалось на ее характере. Ей хотелось пытать, и вероятно даже насиловать… И целью всего этого скорее всего был я.