Александр Федорович Керенский

Понятно, что все эти слухи не соответствуют действительности, но исключить их из истории петербургской мифологии невозможно. Тем более что и сам Керенский давал к этому многочисленные поводы. Он активно отстаивал права евреев на конституционное равноправие, категорически выступал против еврейских погромов, решительно противодействовал антисемитизму и посвятил делу Бейлиса статью, опубликованную в журнале «Северные записки».

Присяжный поверенный Александр Федорович Керенский впервые появился на политической арене Петербурга в качестве депутата 4-й Государственной думы от Саратова. Его заметили. А в 1913 году, после резкого выступления в адрес Польши, за ним закрепилась репутация крупного политического деятеля. Этому способствовал и едва не разразившийся в Думе скандал. Один из депутатов вызвал Керенского за это антипольское выступление на дуэль, но тот вызова не принял, так как был принципиальным противником дуэлей, за что целый ряд политических партий и отдельные общественные деятели выразили ему свое особое уважение. С марта 1917 года Керенский входил в состав Временного правительства, а с 8 июля того же года стал его председателем.

С этого момента судьба Керенского пришла в тесное соприкосновение с судьбой другого политического деятеля той эпохи, лидера большевиков В. И. Ленина, идеологическому и пропагандистскому натиску которого Керенский должен был противостоять по должности. Впервые линии их жизней пересеклись заочно. Отец Керенского преподавал в той же гимназии, где учился будущий вождь русского бунта. У них было много общего. Они были земляками, оба – юристы по образованию, оба мечтали о смене политического и общественного строя в России, но пути к этому видели по-разному. Конституционный демократ Керенский, даже подписав указ об аресте лидера большевиков, не смог обеспечить исполнение этого указа, в то время как вождь мирового пролетариата Ленин вообще никогда не останавливался перед выбором средств для уничтожения своих противников.

Чего только не говорили о председателе Временного правительства среди дезертировавших с фронта солдат и полуграмотных мужиков, поверивших обещаниям ленинских комиссаров! О нем сочиняли пословицы: «Керенский плут, моряков впрягал в хомут, в Питере бывал, на полу спал, как бы не упал», придумывали прозвища, самым мягким из которых было «Херенский», распевали частушки:

Одним из первых распоряжений Временного правительства Керенского было освобождение из тюрем двадцати тысяч уголовников, которых тут же прозвали «Птенцами Керенского». Оказавшиеся на свободе, эти «птенцы» превратились в коршунов, наводивших панический ужас на законопослушных обывателей. Даже многие годы спустя ленинградцы помнили этих уголовников по стандартной угрозе, сохранившейся в городском фольклоре: «Жалко, не попался ты мне в семнадцатом году!» А женщин 1-го Петроградского батальона, в октябре 1917 года посланных по распоряжению Временного правительства на защиту Зимнего дворца, прозвали: «Суки Керенского».

А. Ф. Керенский на улицах Петрограда в 1917 году

Между тем сам Александр Федорович был о себе исключительно высокого мнения. На публике старался появляться с рукой, заложенной за обшлаг сюртука. Говорят, этот наполеоновский жест появился у него после того, как, ежедневно здороваясь с тысячами людей, однажды он повредил кисть и решил использовать это «счастливое» обстоятельство в своих целях. А после того, как в Петрограде родилась легенда, что председатель Временного правительства Александр Керенский заказал обеденный сервиз с монограммой «Александр IV», за ним надолго закрепилось это царское прозвище. Четвертым в народе он числился после императора Александра III.

Одновременно в Петрограде распространились легенды о том, что, перебравшись в Зимний дворец, Керенский полюбил спать на кровати императрицы. Его прозвали «Мадам Керенский» или «Александра Федоровна». Помните, у беспощадного Владимира Маяковского в поэме «Хорошо!»:

Маяковский не был одинок в желании изменить гендерный статус Керенского. «Дедушка русской революции» Георгий Валентинович Плеханов окрестил его: «Сара Бернар из Царевококшайска», совместив в одной безжалостной метафоре ослепительную на тот момент политическую славу Александра Федоровича с его якобы провинциальным происхождением. До 1919 года Царевококшайском назывался город Йошкар-Ола. Есть и другие довольно любопытные свидетельства о бытовавшем в народе женском прозвище Керенского. Вот, например, 22 октября 1917 года группа петроградских футуристов под руководством Велимира Хлебникова выпустила манифест, в котором фамилия председателя Временного правительства дана в женском роде: «Считать Временное правительство временно несуществующим, а главнонасекомствующую А. Ф. Керенскую находящейся под строгим арестом».

На долгие годы сохранилась легенда, сделавшая Керенского в глазах победившего пролетариата жалким трусом, предателем, в самый ответственный момент покинувшим своих товарищей. Суть легенды сводилась к тому, что вместо незамедлительного принятия решительных мер по спасению страны от большевиков Керенский бежал, переодевшись в женское платье. Или, как утверждает современный детский школьный фольклор, убегая из Петрограда, «Керенский превратился в женщину».