Слава: 1216.

Уровень жизни: 3440.

Мана: 1990.

Урон: 175–234.

Помню, когда увидел эту табличку, то посмотрел на самого себя, как говорится, совсем другими глазами. Удвоение статов у главы клана – это имба. Причем конкретная. С питомцем своим я, конечно, не совладаю, но выглядит очень круто.

Темная стрела теперь наносила аж девятьсот единиц урона. После несложных подсчетов, я примерно прикинул, что ее убойная мощь, похоже, растет за каждые пятьдесят пунктов интеллекта на сотню единиц. Цена же, что приятно, осталась старенькая – сотня единиц маны.

Были и новые заклинания, способ обучения которым мне крайне не понравился, я внутренне содрогнулся, вспоминая.

– Проклятые людишки!!! – его голос гремел у меня в голове, лишая любой мысли о сопротивлении, я ощущал себя маленькой назойливой букашкой, на которую кто-то почему-то должен тратить время. – Откажись от этого потреблядского менталитета. Получил спелл с неба, кастанул, и весь в шоколаде! Магия – это не тупоголовое ремесло вашего мира!

– Я понял! – говорил я отчаянно, но это не помогало. Учитель не был доволен. И тогда он сказал мне, что пошлет на меня сон, покопавшись в моей голове. Меня в тот момент обуял еще больший ужас, хотя казалось, что дальше некуда, сны в игре мне категорически не нравились.

– Святославик, дорогой, просыпайся! – чей-то нежный мелодичный голос разбудил меня. Послышались шаги. – Вставай лежебока, и давай к нам!

Меня ласково потрепали по голове, и я наконец-то открыл глазал. В голове – минимум мыслей, меня поразило то, что на меня смотрит моя мама. Ей чуть за сорок, а фору даст тридцатилетним. Мягкие черты лица, голубые глаза и такой понимающий взгляд, полный материнской любви.

– Давай Святослав, иди сюда, к папочке! – услышал я голос отца, полный искреннего веселья. – Поговорим с тобой по-мужски!

Они с мамой засмеялись, а я… Чувствовал себя странно. Очень странно и непонятно.

Я глянул на свою одежду, заботливо сложенную на стуле. Обычные джинсы, майка. Одевшись, я прошел на нашу кухню, обратив внимание на наши настенные часы. Около двенадцати.

Усевшись на стул, я глянул на такого же молодого отца. Седина в волосах добавляла ему солидности, даже когда он улыбался.

– Хорошо гульнул на первую зарплатку? – ехидно спросил он. – А то я, в твое время, на первые деньги только мороженым маму и угостил.

Я невольно растянул рот в улыбке, мама хихикнула.

– Ты это, хватай свою Светку и дуйте в Сочи, летняя Олимпиада на носу, – продолжил отец. – Так авиакомпании разные скидки придумывают. А счас как раз три дня свободных будет, мотнетесь туда и обратно. Вот, кстати, билеты, купил для тебя. Город посмотрите. Сейчас там инфраструктуру подновляют, подлатывают, да и новую построят. Опять шавки будут лаять про разворовывание и распиливание, да туалеты разглядывать. А там сейчас новый технопарк заложат, да пару крупнейших университетов отделения откроют, несколько спортивных школ тоже туда перекинут, инфраструктуру нагрузят, а объекты сохранят. Сейчас с погодой везде туго, а у нас отлично!

– Ну а потом женись на Светочке! – слишком уж серьезно сказала мама. – Сколько уж можно тянуть? С первого курса вы вместе!

Я чуть оторопел, забыв где нахожусь. Удивленно поднял глаза на них обоих.

– Внучков нам бы, стареньким, – рассмеялся отец. – А то нам только одного тебя удалось заделать, так хоть с ними понянчимся!

Я уже открыл было рот, чтобы ответить, когда окно на кухне, вместе с куском стены буквально взорвалось, обдав нас взрывной волной. Куски стекла больно впились в тело, в ушах застыл крик мамы.

Рив-Сярим!!!

Проклятье, я уже почти было поверил.

– Ну что же, Змей, настало время им умереть, ты ведь не хочешь стать магом и защитить их.

Пауза.

Картинка застывает, а затем начинает медленно двигаться. Глаза не-мертвого сверкают из-под капюшона, в его руках появляется огромная коса. Не касаясь земли, он подплывает, и я понимаю, что его взгляд падает на мою маму. Пауза. Я словно чувствую его улыбку, и движения становятся быстрее.

«Умри!» – жуткий крик вместе с замахом режет мою душу.

Сознание лопается, затапливая меня невероятным холодом. Я не могу их потерять еще раз. Не отдавая отчет своим действиям, я хлопаю в ладоши. Скрежет, и мир взрывается, разлетаясь на осколки, но где-то на периферии сознания, я слышу полный боли крик родителей и рев поверженного монстра.

Я моргнул, мир покачнулся, и я, смягчив собственное падение рефлекторно выставленными вперед руками, распластался на снегу. Несколько секунд спустя, пришло понимание, что я вернулся в «обычный» мир Свободных Миров. Сквозь кружащиеся снежинки проступали очертания Ока Змея. Я замерз, но мне было плевать. Снег холодил голову, удары сердца напоминали гул молотов, и только холод приятно успокаивал.