– Мы все обсуждали каждую деталь этого дела по десять раз, – заметила Анна. – Но при этом ничуть не приблизились к принятию решения и пока остаемся в том же положении, что и вчера. Я, правда, давно уже все для себя решила, ибо что толку биться в запертую дверь?

– Срок истекает лишь в понедельник, – возразил Мартин. – Так что у нас в запасе целых три дня. Считая воскресенье, разумеется.

– Оказывается, ты неплохо знаешь арифметику, – бросил Стефан.

– Перестаньте! – скомандовала Анна. – Мама! Ты не меньше нас заинтересована в успешном разрешении этой проблемы и слышала все, что мы на эту тему говорили. Как, по-твоему, мы должны поступить? Быть может, нам действительно стоит предпочесть синицу в руках, приняв во внимание доводы мистера Дэдмена?

Миссис Дикинсон почти не принимала участия в бурной дискуссии, занявшей все утро, и лишь внимательно слушала аргументы спорщиков. Теперь же, когда к ней обратились напрямую с предложением высказать свое мнение, все-таки заговорила, но без большого желания.

– Мне кажется, моя дорогая, – негромко произнесла она мелодичным голосом, – я высказала свое мнение уже довольно давно. Но если нужно, могу повторить. В молодости я жила в бедности и совершенно не опасаюсь того, что мне, возможно, придется вернуться к этому состоянию. С другой стороны, я совершенно не уверена, что кому-либо из вас, особенно Стефану, это может понравиться. Именно поэтому я оставила решение этой проблемы на ваше усмотрение. Насколько я понимаю, мы поставлены перед выбором: или получить небольшую, но верную сумму сразу или продолжать вести рискованную игру в надежде на большие деньги в будущем. Лично я отлично знаю, как поступила бы, если бы возможность выбора была предоставлена мне. Вы ведь в курсе, что мне никогда особенно не нравились азартные игры. Так что принимать окончательное решение придется все-таки вам.

– Одну минуточку, миссис Дикинсон, – вмешался Мартин. – По закону двумя равноправными душеприказчиками покойного считаетесь вы и Стефан, не так ли?

– Да, это так.

– Возможно, я ошибаюсь, но на этом основании заявление претензий по отношению к страховой компании и возбуждение против нее иска являются вашим со Стефаном правом. И принимать решение относительно наших дальнейших действий должны вы двое, а вовсе не мы.

– А как быть, если у душеприказчиков разное мнение по данному вопросу? – спросил Стефан.

– Откуда мне знать? Полагаю, Дэдмен сможет тебе ответить.

– Думаю, такой вопрос не возникнет, – заметила миссис Дикинсон. – Как я уже сказала, я устраняюсь от решения этой проблемы и готова подписаться под всем, что скажет второй душеприказчик.

– В таком случае все решено! – произнес Стефан с глубоким внутренним убеждением.

– Нет, не решено! – вскричала Анна. – Мне плевать, что скажет адвокат, но в этом деле участвуем мы все, и тебе, Стефан, придется меня выслушать!

– Кажется, сегодня мы достаточно тебя наслушались, – бросил Стефан.

– Это тебе только кажется, потому что я еще не все сказала, далеко не все, – со значением проговорила Анна, переводя взгляд на мать.

Элинор восприняла ее взгляд как намек и поднялась с места.

– Сомневаюсь, что при сложившихся обстоятельствах я смогу чем-нибудь вам помочь. Кроме того, мне необходимо посетить до ленча несколько мест, поэтому я должна идти. Тем не менее не забудьте сообщить мне о принятом вами решении. Обещаю, что оспаривать его не стану, просто хочу знать, о чем вы тут договоритесь.

С этими словами Элинор вышла из комнаты. Не успела она закрыть за собой дверь, как Мартин принялся набивать свою трубку, появившуюся у него в руке, словно по волшебству, – еще до того, как Анна встала со стула и подошла к Стефану. Теперь девушка стояла посреди комнаты, опираясь на стол и поправляя волосы. Лицо у нее неожиданно побледнело, а руки слегка подрагивали от сдерживаемого напряжения.

– Послушай, – тихо сказала она. – Это дело пора прекращать. Ты слышишь меня, Стефан? Пора прекращать!

– Сколько в твоих словах убежденности! Причем возникшей совершенно неожиданно и, что называется, на пустом месте, – съязвил Стефан.

– На пустом месте? – с чувством повторила девушка, повысив голос. – Отнюдь! Неужели ты не понимаешь, с какими ужасными вещами мы соприкоснулись, пока проводили это, с позволения сказать, расследование? И вот теперь, когда у нас появился шанс выбраться из всей этой мерзости, ты настаиваешь на продолжении своей авантюры ради… ради…

– Ради получения страховой премии в сумме двадцати пяти тысяч фунтов. Должен заметить, это представляется мне весьма серьезной причиной.

– Опять эти проклятые деньги! – воскликнула девушка, в сердцах топая ногой. – Это все, о чем ты когда-либо думал!

– Можешь называть их «проклятыми», если тебе так нравится. Но ты, кажется, забыла о собственной роли в расследовании, которое сейчас почему-то называешь моей авантюрой. А кто говорил о том, что отец не мог покончить жизнь самоубийством? Кто настаивал на необходимости очистить его память от всяческих гнусных измышлений? Мне кажется, уж кто-кто, а ты…

– Считай как хочешь. Я и сама знаю, что ответственна за предпринятые нами действия ничуть не меньше, чем вы. Но когда эта авантюра затевалась, я и не представляла, во что все выльется. Потому-то и говорю сейчас, что это дело пора прекращать. Боже, какими же мы были глупцами, когда начали разыгрывать из себя детективов! Мне и смешно, и грустно, когда я вспоминаю, как горячо мы обсуждали улики и подозреваемых и ходили по адресам, гордясь собственной смелостью и предприимчивостью… И каковы результаты всего этого?