– Дэвитта он оставил себе, – вставил мистер Дэдмен. – И рассказал своим домашним о вымышленном разговоре с вымышленной хозяйкой комнаты, которую якобы снимал у нее Дэвитт.

– Именно этого я и ожидал. Кстати, его попытка найти козла отпущения, на которого можно было бы возложить вину, хотя и представляется неосуществимой, в реальности едва не увенчалась успехом. Причем – дважды. И первый случай, разумеется, – дело Парсонса.

– Я сам сказал ему, что это дело при умелом ведении могло способствовать подписанию очень выгодного соглашения со страховой компанией, – с раздражением произнес Дэдмен. – У меня просто кошки на душе скребли, когда я узнал, какие фатальные ошибки допустили Стефан и Джонсон во время своих изысканий!.. Извините, инспектор, но я, кажется, отвлекся. Продолжайте, пожалуйста.

– Во втором случае, – сказал Маллет, подавляя улыбку, отчего кончики его усов вздрогнули, – результат мог оказаться еще серьезнее. Когда вы сообщили ему, что доказать виновность Парсонса не удастся, он, похоже, начал подумывать о том, чтобы бросить это дело и согласиться с первоначальным предложением страховой компании. Но потом пришло известие, что очередная биржевая спекуляция полностью его разорила, и Стефан решил предпринять последнее отчаянное усилие, чтобы получить страховую премию. Боюсь, я невольно подтолкнул его к этому. Короче говоря, он попытался возложить вину на Мартина Джонсона. Джонсону, видите ли, и впрямь было что скрывать. Разумеется, никакой он не убийца, но так уж случилось, что в ночь убийства Мартин тоже находился в этом отеле и мистер Дикинсон даже едва его не узнал. В этот момент мы с мистером Дикинсоном беседовали, и он неожиданно сказал мне, что, как ему показалось, заметил в гостиной кого-то из знакомых, а потом сразу перевел разговор на свою дочь, о которой ранее не упоминал. Я полностью осознал значение всего этого, лишь когда узнал, что Джонсон является женихом дочери покойного.

– Я все понял! – воскликнул мистер Дэдмен. – Это Джонс!

– Совершенно верно. Опять сыграли свою роль инициалы на чемодане.

– Я догадался об этом еще и по тому, как резко изменилось выражение лица мисс Дикинсон, когда в нашем разговоре в офисе была упомянута эта фамилия.

– Выходит, она знала, что Мартин был в отеле в ту ночь с другой женщиной?

– Несомненно. Боюсь, кроме этого, она знает еще и многое другое.

– Жаль слышать это. Однако Стефан Дикинсон, похоже, не догадывался, что Мартин Джонсон находился в ту ночь в Пендлбери, и я сам навел его на эту мысль. Хотел узнать, как он отреагирует, но никак не предполагал, что его реакция окажется столь быстрой и решительной.

– Этот вопрос и вызывает у меня недоумение, – заметил мистер Дэдмен. – Как, интересно знать, Стефан собирался доказать его виновность, зная, что тот будет яростно все отрицать? Кроме того, никак не могу взять в толк, зачем молодой Дикинсон поехал вместе с ним в Пендлбери?

– Об этом остается только догадываться, – ответил инспектор. – Но лично я не сомневаюсь, что молодой Дикинсон собирался его убить.

– Какой ужас! – вскричал мистер Дэдмен.

– А почему бы и нет? Одно убийство часто влечет за собой другое. Я уж не говорю о том, что после аварии у Стефана в кармане нашли пистолет. Полагаю, он хотел обставить это как самоубийство, совершенное из-за мук совести. А поездка в Пендлбери, без сомнения, должна была добавить красок этому делу. Потом он мог бы заявить, что обвинил в убийстве отца Джонсона, а последний признался в этом и совершенно расклеился. Опровергнуть его показания было бы очень трудно. Возможно, он даже успел предъявить эти обвинения – судя то тому, что Джонсон неожиданно потерял управление. Впрочем, Джонсон сам об этом расскажет, когда оправится от полученных во время аварии травм. Кстати, как он себя чувствует?

– Он, можно сказать, почти поправился. Но, по его словам, ничего не помнит из того, что произошло за полчаса до инцидента. В целом, я думаю, так даже лучше.

– Как скажете. Но парень определенно отделался очень легко. Машину-то ведь почти расплющило. В жизни не видел ничего подобного. Но, как часто бывает в таких случаях, главный удар обрушился на ту часть кузова, где сидел пассажир.

– Интересно, как вам, инспектор, удалось так быстро добраться до места происшествия?

– Я сам направлялся в Пендлбери, чтобы узнать, сможет ли обслуживающий персонал идентифицировать Стефана Дикинсона по фотоснимкам, которые сделал, сфотографировав его в предыдущий вечер. Но так уж вышло, что менеджеру отеля пришлось опознавать его мертвое тело, и это, надо сказать, дало более удовлетворительные результаты.

Собеседники с минуту помолчали, после чего адвокат поднялся со стула.

– Благодарю вас, – сказал он. – Сегодня я сделаю официальное заявление страховой компании, потребовав от нее полной выплаты по страховому полису мистера Дикинсона. Что касается доли Стефана Дикинсона, то, полагаю, с этим проблем не будет. Она станет составной частью наследства моего покойного клиента и будет поделена между его вдовой и дочерью. Сейчас меня заботит только одна вещь: необходимость проследить, чтобы миссис Дикинсон никогда не узнала правду. До свидания, инспектор.

Когда адвокат вышел, Маллет вернулся к доработке своего письменного доклада, поэтому из его кабинета еще в течение часа не доносилось никаких звуков, кроме скрипа пера. Наконец смолкли и они. Доклад был завершен и полностью готов к сдаче, а папка с надписью «Дикинсон» на обложке в последний раз отправилась в ящик письменного стола инспектора.

По настоянию матери Стефана похоронили рядом с отцом на кладбище при церкви в Пендлбери. На похороны съехались родственники и члены семейства Дикинсон в полном составе. И все они заметили, что дядюшка Джордж на этот раз пребывал в куда лучшем настроении, чем обычно. Тетя Люси могла бы сказать по этому поводу следующее: в связи с успешным для Дикинсонов завершением тяжбы со страховой компанией у дяди Джорджа исчезли всякие опасения относительно необходимости поддержки с его стороны семьи брата.

Дейлсфорд-Гарденс [3] – одна из тех улиц на юго-западе Лондона, которые заставляют даже самых опытных водителей такси на какой-то момент задуматься, когда их просят туда отвести. Им вовсе не трудно прикинуть в уме примерный маршрут до нее, поскольку она расположена в спокойном и респектабельном районе, где Южный Кенсингтон граничит с Челси. Все дело в том, что строительным компаниям недостало воображения, когда в середине девятнадцатого столетия они планировали жилой район Дейлсфорд. По этой причине помимо Дейлсфорд-Гарденс есть еще Дейлсфорд-террас, Дейлсфорд-сквер, Верхняя и Нижняя Дейлсфорд-стрит, не говоря уже о высоком многоквартирном доме из красного необожженного кирпича, известном как Дейлсфорд-Корт-Мэншнз, и двух-трех новых аккуратных небольших домов, до сих пор сохраняющих название «Дейлсфордские конюшни». Однако дома на Дейлсфорд-Гарденс не высокие, не из красного кирпича, не новые и вовсе не аккуратные. Наоборот, они низкие и старые, с обветшалой желто-коричневого цвета штукатуркой на фасадах, однообразные, но с некоторой претензией на респектабельность. Пара из них опустились до того, что стали пансионами, некоторые можно заподозрить в сдаче комнат, но по большей части они продолжают вести неравную войну с превратностями судьбы, хотя над ними по-прежнему развевается знамя аристократизма.