– Представьте себе, к каким результатам это приведет, если Таврин выполнит задание.

Таврин поднялся и сел в кровати, посмотрев сверху вниз на Бобрик, повернувшуюся на спину. Затем он взял ее ладонью за подбородок и слегка приподнял.

– Или я чего-то недопонимаю, или ты собираешься сейчас до слез меня разжалобить: ах, как жалко, что мы предали Россию и пошли служить Германии? Так, что ли, следует понимать твои слова о русском духе, Лида?

– Пусти, ты мне делаешь больно, – поморщилась Бобрик.

Таврин отпустил Лидию, повернулся к ночному столику, опустил ноги на пол, достал из начатой пачки сигарету, щелкнул зажигалкой.

– Так вот, я хочу, чтобы ты знала. Буду говорить только о себе. – Таврин выпустил вверх несколько колец дыма. – Мое бегство из России ничего общего с изменой Родине не имеет. Я бежал не от России, а от коммунистов, прервавших последовательный ход к благоденствию моей страны, от этого сухорукого грузина, окутавшего всю Россию цепями страха. С помощью немецкой машины я хочу отомстить не русским или украинцам, которыми мы с тобой, кстати, и сами являемся, а тем людям, которые погубили моего отца и изуродовали мою собственную жизнь.

– Ну, используешь ты для этих целей немецкую машину, а потом что? Выбросишь за ненадобностью? – приподнялась на локте Бобрик.

– Как же, выбросишь ее, – усмехнулся Таврин, выпустив очередную порцию табачного дыма. – Скорее она тебя переработает своими шестеренками… Послушай, душа моя, уж не подозреваешь ли ты в чем меня?

– Прости, Петя. Я не хотела тебя обидеть и ни в чем, естественно, не подозреваю. Я полюбила тебя и не хотела бы, чтобы с тобой что-то случилось.

Женщина встала, сняла на ходу со спинки кровати халат, надела его.

– Извини, я в душ пойду.

Лидия Бобрик вошла в ванную комнату, включила воду.

В небольшой комнате – сплошь аппаратура: панели управления, записывающие устройства, крутящиеся боббины магнитофонов, тумблеры и лампочки. За пультом сидит круглолицый, губастый эсэсовский лейтенант по имени Вилли. Закинув нога на ногу, держа обе руки на пульте, он раскачивается на стуле. В этот момент в секретную комнату вошел оберштурмбаннфюрер СС Генрих Грейфе. Случайно повернув голову в сторону двери, лейтенант увидел Грейфе и хотел было подняться, но тот жестом остановил его. Несколько секунд стоял молча, слушая шум воды, раздававшийся на магнитофонной ленте.

– Это что такое, Вилли? – недоуменно спросил Грейфе.

– Фрау Лида пошла в душ, – самодовольно пояснил Вилли.

Грейфе понимающе кивнул.

– Что-нибудь было интересное?

– Пока не очень, господин оберштурмбаннфюрер. Сплошные слезы и сопли по России. Я думаю, она его провоцировала.

– Ну, и как он реагировал?

– Конечно, не в духе национал-социализма, но коммунисты – однозначно его враги.

– Хорошо! – кивает Грейфе.

В этот момент снова раздается голос Таврина.

– Ты знаешь, Лида, с кем я вчера встречался?

– С кем? – сквозь шум воды спросила Бобрик.

– С самим штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени.

– А вот это уже интересно! – заинтересовался Грейфе. На его лице появилась улыбка. – Вилли, попробуйте-ка убрать или снизить шумы от льющейся воды.

– Секундочку, оберштурмбаннфюрер.

Вилли начинает крутить какие-то ручки и переключать тумблеры.

Таврин в наброшенном на голое тело халате стоял у приоткрытой двери в ванную, наблюдая за Бобрик и явно ожидая ее реакции на только что сказанное. Бобрик высовывает мокрую голову из-за прозрачной занавески.

– Я тебя поздравляю, Петя. Я никогда не сомневалась в твоих способностях. Буквально через минуту я выйду из ванны и ты мне все расскажешь. Хорошо?

– Натюрлих! Конечно! – горделиво ответил Таврин, радостно потирая ладони. – Рассказать будет что. Я беседовал с ним целых два часа.

Это была самая первая встреча Таврина со знаменитым человеком со шрамом, прославившимся тем, что провел блестящую операцию по похищению Муссолини из рук итальянских партизан. Встреча по большому счету ни к чему не обязывала. Опытного профессионала Таврин пока интересовал только как личность. По всей вероятности, он стремился таким образом определить степень надежности русского диверсанта.

Встреча со Скорцени и в самом деле стала для Таврина знаковой.

В январе 1944 года Таврина внезапно вызвали в Берлин, и там он встретился со ставшим к тому времени штурмбаннфюрером СС Отто Скорцени, награжденным Рыцарским крестом за блестящую операцию по освобождению плененного Бенито Муссолини. Скорцени принял Таврина в своем особняке на Потсдаммельштрассе, 28. Сначала они долго и внимательно рассматривали друг друга. Впрочем, больше рассматривал Таврин. Лицо Скорцени, сплошь покрытое шрамами и рубцами, отлично свидетельствовало о его бурной и хмельной молодости – для Таврина не было секретом, что большинство этих шрамов Скорцени получил в пьяных драках.