Шрифт:
Они расположились по дороге в Индустан, стали грабить всех, кто ехал туда или возвращался обратно. Сделались знаменитыми разбойниками. Всякий беглый у них приют находил. Скоро стало в их шайке двести, затем триста человек. По дороге стало опасно ездить: приостановились караваны из Шамахи в Индустан и обратно.
Разбойники – социальная группа, особенно характерная для феодального средневековья. Разбойники успешно конкурируют и борются с войсками местного хана, их казна богаче ханской казны, у разбойников служить выгоднее, чем в войсках хана, воины хана быстро переходят к разбойникам и растворяются в их шайке; часто сами разбойники переодеваются купцами, отправляются с караванами, втираются в купеческую среду, чтобы легче получить богатую добычу. Разбойники-купцы-конкистадоры (захватчики городов и земель) – прекрасная аналогия с норманнами в Западной Европе и на Руси, с испанцами и португальцами в Новом Свете.
Дошла до Джудай-хана в Индустан весть, что нет ни проходу, ни проезду от разбойников.
Послал он к Аксак-Темиру послов триста человек – спросить его: зачем ты грабишь проезжающих?
Но разбойники Аксак-Темира убили начальника послов, а самих их одарили подарками и к себе заманили – преступным делом заниматься.
Дошла весть об этом до Джудай-хана, рассердился он, разругался на чем свет стоит и послал пятьсот девяносто одного человека новыми посланцами к главе разбойников.
241
Троекратное посольство Джудай-хана Индустанского к атаману шайки, Аксак-Темиру, – обильный вариантами сказочный мотив.
Аксак-Темир и новых посланцев переманил к себе, а Джудай-хану отослал одного лишь главу послов.
В третий раз послал Джудай-хан своих послов к разбойникам, он готов был одарить их серебром-золотом [242] , лишь бы проезжающих не трогали.
Аксак-Темир узнал от послов, что Джудай-хан разбойникам обещает, и говорит:
– Скажите вашему хану, что золота-серебра у нас куда больше, чем у него самого; если он желает, пусть придет к нам и возьмет чего хочет.
242
Злато-серебро – не только сказочный мотив, но и очень реальное отражение сокровищ феодальных верхов Востока, о чем уже подробно говорилось в «Автобиографии Тимура».
Долго ли, коротко ли, слышит Аксак-Темир, что едет к нему сам Джудай-хан и ведет с собою много воинов. Выслал Аксак-Темир навстречу хану несколько человек, чтобы узнать, действительно ли сам Джудай-хан едет к нему.
Посланцы Аксак-Темира встречают Джудай-хана; едет он ровно с тридцатью провожатыми.
– Не видали ли по дороге разбойников? – спрашивает их Джудай-хан.
– Никаких разбойников мы видом не видали, слыхом не слыхали; нечего нам их бояться, – отвечают посланные Аксак-Темиром разбойники.
Думает тут Джудай-хан: «Должно быть, прослышали про нас разбойники, испугались и все по домам разбежались».
А посланные разбойники другой дорогой вернулись к Аксак-Темиру и говорят ему, что едет сам хан, и только тридцать провожатых с ним. Аксак-Темир и говорит им:
– Раз так, навьючьте разного товара тридцать верблюдов и поезжайте им навстречу [243] .
243
Первая из «хитростей» Аксак-Темира, характерных для всего «Богатырского сказания».
Сказано – сделано. Встретил их хан и кричит издали:
– Кто вы такие? Не видали ли по дороге разбойников?
– Нет, никого видом не видали, слыхом не слыхали, – отвечают те.
Подъехал к ним поближе Джудай-хан; они его и спрашивают:
– А вы кто такие?
– Я – Джудай-хан; выехали мы разбойников искать-ловить.
– А мы – купцы, едем свои товары продавать, чужие – покупать; наложи тамгу [244] на наш товар, чтобы никто не мешал нам свой – продавать, чужой – покупать.
244
Очень реальный штрих, освещающий характер торговли той эпохи. Торговля стимулирует разбой и сама питается разбоем; тамга – первая робкая попытка внести некоторую урегулированность в симбиоз торговли с бушующей военной стихией феодализма.
Поверил Джудай-хан, велел тамгу наложить да между делом посмотреть, нет ли среди товаров чего-нибудь редкостного.
Стали слуги Джудай-хана выполнять его приказ, а разбойники и давай их избивать.
Сам Аксак-Темир схватил Джудай-хана и хотел ему голову снести. Взмолился Джудай и говорит [245] :
– Я сделал тебе добро, чего же ты хочешь сделать мне зло?
– Ты беспечный, а я – нет; ты себе делаешь зло, а я себе делаю добро, – ответил Аксак-Темир и с этими словами снес Джудай-хану голову.
245
Спор Темира с Джудай-ханом Индустанским о принципах морали. Джудай определенно держится «морали рабов», принципа большей ценности добра, чем зла, а яркий «сверхчеловек» Темир становится по «ту сторону добра и зла», приравнивает добро к «беспечности» (злу) и самого Джудая обвиняет в «зле», которое он причинил ему.
Прибыл Аксак-Темир в Индустан и сделался ханом: его воины-разбойники другим путем-дорогой пришли и овладели городом. Вернулись воины Джудай-хана без своего хана, смотрят – в их городе другие воины и уже другой хан сидит, и вольной волей или неволей покорились они новому владыке.
Так рассказывают о покорении Аксак-Темиром Индустана; все доброе и все злое исходит только от Аллаха.
Этот эпизод – сказочное отражение первого успеха в политической карьере Темира – овладения Мавераннахром, завершается силлогизмом автора о морали Темира.